Стихотворения, предложенные в ТОП-10 чемпионата членом Жюри конкурса.
Лучшие 10 стихотворений будут объявлены Оргкомитетом 30 мая 2012 года.
1. Наталья НЕЧАЯННАЯ. Москва, Россия
Хоронила
хоронила первого – воздух рычал и выл. столько плакала – леденела в глазах вода. говорила себе: «не ходи к берегам Невы, не бросайся к подъезжающим поездам». почернела вся – превратилась в золу и смоль, в опустевший храм, в переплавленный старый крест. сколько горя взяла, сколько ужаса, милый мой. кто же будет теперь хранить тебя и беречь?
а второго везла – не могла ни рыдать, ни жить: говорила беззвучно, ходила, не чуя ног. (так становишься островом в море среди грозы, и твой остров неспешно, но верно идет на дно. покрывается мраком: съедает любимый дом, угрожает спасительным стенам, родным вещам. превращается в точку, молчащую под водой. онемевшую, словно пустая твоя душа).
вот такое сиротство – наследственное клеймо. родилась всем чужая: подкидыш, дурная кровь. никогда не услышишь: «родная, пойдем домой», потому что таким не положены дом и кров. им шататься ничьими, не ведать добра и сна. ни кола ни двора: бесприютные, словно тень.
если нужно, господь, чтоб я вечно была одна, то забрал бы меня и не тронул моих детей.
я не в силах сражаться: победу взяла беда. вместо воздуха горе: ни выдохнуть, ни вдохнуть. прижимаю рисунки их («горки» и «поезда», «мама, папа и я отправляются в добрый путь», «космолет покоряет большой внеземной маршрут»), прижимаю и вою, как сбитая пулей дичь.
отче наш, ничего не желаю и не прошу.
не даруй мне, пожалуйста, третьего.
пощади.
2. Людмила ОРАГВЕЛИДЗЕ. Тбилиси, Грузия
Старуха вяжет зимние носки...
Старуха вяжет зимние носки,
Скрипит под нею старая кровать.
Кто знает глубину ее тоски?..
Старухе скоро - девяносто пять.
Она торгует шерстью и шитьем
На придорожном рынке у моста,
И если напрямик, сквозь бурелом,
То до него обычная верста.
Старуха вяжет. Может быть, продаст...
Невестка варит яблочный компот.
Мяукает голодный "Гондурас" -
Зачуханный, бесхвостый черный кот.
Невестка злится. Вновь... не с той ноги.
(Старуху вязко пробирает дрожь).
"Бои-ишься? Ведьма! Дай пожить другим,
Ты и до ста, наверно, доживешь."
Старуха вяжет. Катится слеза.
(Утерла незаметно рукавом)
Потом взглянула вверх, на образа,
На небо, загрязненное окном.
А до икон достать - длина руки...
А до небес - обычная верста...
Старуха вяжет зимние носки,
Она не хочет, Господи, до ста...
3. Татьяна ШЕИНА. Минск, Беларусь
Я туда не вернусь...
Я туда не вернусь. Там дожди барабанят по крыше,
Там рябинников стая клюёт обмельчавшие вишни...
Там в избушке живут привидения, ветер и мыши –
Я туда не вернусь, чтоб не стать в их компании лишней.
Занавески на окнах упорно хранят отпечатки
Пальцев тех, кто давно отдыхает на дальнем погосте.
Возле печки скучают бабулины плащ и перчатки,
Покрываются ржавчиной вбитые дедушкой гвозди...
Память спит между рам на подстилке сереющей ваты.
Чуть коснёшься – проснётся, вздохнёт, забормочет, зашепчет...
Я туда не вернусь: я и так без вины виновата
Перед вишнями, домиком, духами близких ушедших,
Перед юностью-прачкой, что счастье носила корытом
(Юность сгинула где-то, корыто забыто в кювете)...
Я туда не вернусь: все дороги давно перекрыты.
Вы не ждите меня – привидения, вишни и ветер...
4. Дмитрий КРАСНОВ-НЕМАРСКИЙ. Санкт-Петербург, Россия
Только любовь, Марина, и никакого бренди
Только любовь, Марина, и никакого бренди,
молча войди, разденься, свет погаси в передней,
дверь посади на цепи, а полумрак – на царство.
Сердцу необходимо замкнутое пространство.
Здесь: ни стола, ни стула, сорванные обои,
пол есть и на полу есть место для нас обоих.
Но это много больше, но это много шире
неба – в своём размахе,
солнца – в своей вершине.
5. Наталья НЕЧАЯННАЯ. Москва, Россия
Господи, сделай меня солдатом
Господи, сделай меня солдатом. Всеподчинённым и подкомандным. Чтобы сказали: «Иди туда-то!», а им не выкрикнешь: «Негуманно!».
Чтоб приказали: «Наталья, лодырь, - бег, отжимания до упаду». Ты же – протестом не режешь глотку, ибо: «Есть ёмкое слово: надо».
Господи, дай мне мое солдатство. Полнобезволие, всеконтрольность. Чтоб показали, куда податься. Чтоб разъяснили, что «К черту – вольность».
Чтобы послушна, как под наркозом. Скажут: «Спи, стоя!», ну, значит, стоя. Скажут: «Сдавай-ка на экспорт кожу!», и не возникнет вопроса: «Стоит?..»
Чтоб каждый день, как устав, - не ново. Чтобы путь топтан, знаком, заказан. Чтобы сказали: «Забудь такого». И забываешь – приказ приказом.
Чтоб все по графикам, цифрам, датам: время чихнуть, рассмеяться, охнуть.
Господи, сделай меня солдатом. Господи, дай мне команду сдохнуть.
6. Иван ПРОСНЯКОВ. Вильнюс, Литва
Сверкнула жизнь, как фотовспышка...
Сверкнула жизнь, как фотовспышка,-
И это был прекрасный миг.
В начале вспышки я - мальчишка.
В конце - увы! - уже старик.
Реальный снимок получился:
И свет, и тень на гранях призм...
Казалось, вылетела птичка,
А это - пролетела жизнь.
7. Александр СПАРБЕР. Москва, Россия
Черемуха в стакане
...Солнце
оно с утра подобрало ключи
ко всем дверям и занавескам. Ночью
шёл дождь, но оголтелые лучи
остатки облаков порвали в клочья,
ярило возведя на синий трон.
Как голова болит... и клонит в сон –
до сей поры немного подшофе я -
вчера... да что теперь...
...Босая фея,
скорее, нимфа, да - звеня ведром,
в соседнем доме моет окна, стоя
на подоконнике...
пустое, всё пустое...
какая малость, глупость, ерунда...
...Но смуглые мелькающие руки,
подоткнутый подол, стекло, вода,
и солнечные зайчики, и звуки –
как будто к ней пришли на водопой
ручные белки, зяблики и лисы...
Играет скрипка – кто-то за стеной
привычные выводит экзерсисы,
а я читаю почту, невзначай
поглядывая на её оконца,
курю и пью – горячий сладкий чай...
Черемуха в стакане. Утро. Солнце.
8. Егор МИРНЫЙ. Мелеуз, Россия
Дельфины
смирившись с тем, что "влюблён" - это статус, а молоко бывает птичьим,
пересмотрев в сотый раз "Бездну" и другие любимые фильмы,
погружаешься в пучину фантастического безразличия,
а там - дельфины.
и так они ластятся к тебе, так пробуют тебя на запах,
словно выясняют, сколько в тебе рассеяно пыльцы света,
а ты не помнишь себя от счастья, потому что не будет уже никакого "завтра",
будет - вера
в то, что нет ничего разумного, есть только смерть и танцы,
не захочется больше выяснять, какими чувствами ты болен:
чувствам бесполезно сообщать, как они называются,
болезням - тем более.
дельфины подбрасывают тебя в тёплый космос, курлычат что-то, наверное, радуются.
привыкаешь к невесомости, к мягким плавникам, а вдалеке сквозь рыхлый пар виднеются
твои детские книжки, утонувший брат, любимая девушка под капельницей,
фабрика Уолта Диснея.
9. Аркадий КАРИЕВ. Рига, Латвия
Из письма
Тут все по старому, мой друг, тут все по старому
И снег на крышах тает по весне
И женщина, с движеньями усталыми
По вечерам является ко мне
Мы курим, кофе пьем и крутим музыку
Мелодии когдатошнего дня
Я памятью своей ее не мучаю
Она своей не мучает меня.
Она уйдет, или она останется
А завтра вновь придет и вновь уйдет
Не суждено нам вместе стариться,
Тащить вериги будничных забот.
Ей хочется, Бог весть, чего ей хочется
Как всем, должно быть, счастья и тепла,
Она всю жизнь бежала одиночества
И убежать, как видно, не смогла
И всякий раз прощаясь с ней на лестнице,
И говоря привычное «Пока!»
Тоска меня пронзает в сердце лезвием
Такая непонятная тоска.
И что я ей, в ее отчаянной бездомности
Что мне она, в моем пустом дому.
Как дно искать в отчаянной бездонности
И горестно, и вовсе ни к чему.
10. Николай ГОРБАЧЕВ. Москва, Россия
Тоже про костер
Олинке
палили чучело зимы
воздев на крестовину,
достав из праздничной сумы
блины, вино, дичину.
подтаяв, падали на наст
сугробцы с хвойных веток.
всяк был остёр и языкаст
и весел, храбр, и меток.
шумел, подвыпимши, народ,
пел массовик-затейник.
горел соломенный зарод,
горел озёрный вейник.
глядели в дымное гало
и месяц и ярило,
и мне спалось малым-мало
и лишь к утру сморило:
мычал в хлеву рогатый скот,
просил весенней травки,
и зазывали в хоровод,
и пели песню мавки.
и сон-траву, разрыв-траву,
поя зелёной кровью,
несли как будто наяву
подарки к изголовью.
найти на праздничном лугу
фигурку травяную,
быть может, я ещё смогу,
быть может - не миную.
{jacomment off}
