Об авторе. 66 лет. Живет в Вильнюсе (Литва).
* * *
Переиначивать и толковать,
Сто раз звучавшее не повторяя,
Удачею повелевать,
Её волос поглаживая пряди,
Ухаживать за ней и ублажать
В союзе с вдохновением и Музой.
За образом на цыпочках бежать
И почитать всё это лучшим грузом
На увядающих от зим плечах...
Пройдя широты пустозвонства,
Купаться в обжигающих лучах
Признания. И тайну горизонта
Разгадывать, не покладая сил...
Разгадка этой тайны ускользает.
Свернуть с дороги – Боже, упаси.
И пусть она петляет, словно заяц...
Граница океана – горизонт,
Ничейный, как мираж. Недостижимый,
Горит перед закатом, окружён
Загадкой – и действительной и мнимой...
Равнинный пейзаж
...Я здесь поставил бы мольберт
И перенёс на холст картину,
Живописал до мелких черт
Деревья, луг, кустов куртину.
На заднем плане в трёх мазках
Изобразил берёзу в жёлтом,
Кусочек неба в облаках
И тополь в пиджаке потёртом;
Внизу под ними – желтизну
Неприбранных опавших листьев,
Травы зелёную волну
И ствол сосны, внизу землистый;
Неувядающий наряд –
Сосны щетинистую крону.
Поблизости – берёзок ряд,
Чуть рыжеватых, чуть зелёных.
За ними – оголённых крон
Верхушки чёрным силуэтом,
Понесших до весны урон –
Предмет игры в слова поэта.
Так редко здесь бываю я,
Где хочется писать картины.
Покойна здесь душа моя.
Творит в ней мир пейзаж равнинный.
Коварен утренний мороз.
Помалу коченеют руки.
Сложил мольберт, домой унёс
Пейзаж, написанный от скуки.
Миг смятенья
Набежал неожиданной тенью
(Показалось – внезапность сама)
Недоверия миг, миг смятенья,
Миг расплаты за игры ума.
Без ракеток на призрачном корте,
Без судьи, без свистков, без мячей,
Только чувств – до разрыва аорты,
Только плен обоюдный, ничей.
Обесценено всё дуновеньем
Легкомысленности ветерка.
Видно, красная нить увлеченья
Изначально была не крепка.
Внешне (будто бы) – без изменений:
Те же взгляды, улыбки и смех.
Изнутри же грызёт червь сомненья...
Время – слабое место у всех.
