Об авторе. 20 лет. Живет в Минске (Беларусь). "Учусь на журфаке. Обожаю поэзию Блока, Есенина, Ахматовой и Цветаевой. Из современной поэзии нравится Вера Полозкова. Сама пишу лет с 12-ти. И прозу в том числе. Не люблю громких слов, поэтому поэтессой себя не называю. Я просто человек, который записывает музыку своего сердца в стихи".
Письмо для чужого мужа
Вы получили мое письмо?
Мой незнакомый, загадочный суженый...
Оно отправлено было давно.
Я в тот четверг слыла дико простуженной.
До хрипоты, до озноба сведенная,
Но все же шла отправлять Вам письмо.
Не рассуждайте, что умалишенная,
Ведь в каждом случае есть свои "но".
Пишу Вам робко и без оправдания,
Уже уставшей, но легкой рукой.
До грязных пальцев и недомогания.
Пишу, совсем потерявши покой.
Не понимая сама свои действия,
Я уверяю Вас, что не в бреду.
Ах, ненавижу я слово "последствия",
Но все ж боюсь Вам накликать беду.
Вы человек из приличного общества,
У Вас жена, две машины и дом.
А я пустышка без рода и отчества,
Мой гнусный отчим был гробовщиком.
С чего пишу Вам, вот дура бестактная!
Кусаю локти, но все же пишу.
Вы не сочтите, что будто развратная,
Я Вам всю правду поведать спешу.
В тот жутко душный июньский четверг
Вы были в черном костюме без бабочки,
Один Ваш взгляд меня в кому поверг,
А Вы стояли с цветами "для Галочки".
Откуда знаю, кто Ваша жена?
Ох, сударь милый, Вы так ею хвастались!
"Ах, как моя Галочка сложена!
Какие прелести в ней еще спрятались!"
А я стояла смущенно в углу,
Сгорая от терпкого нетерпения
Увидеть ту, что уже не смогу
Избавить от зависти и презрения!
Уж ожидала я встретить любую:
Брюнетку, рыжую или русую,
Вы ею хвастались напропалую
И красоту ее звали "вкусною".
Но я тогда не смогла понять,
Что вы ведь вовсе не метафорически...
И что за прелести надо искать,
Хотя бы даже теоретически...
Она зашла, затмивая свет...
И отбивая дар речи и зрения.
Поверьте, сударь,таких больше нет...
Она потерянная для спасения.
И дело вовсе не в красоте
И феерической ее статности,
А в толстокожей слепой глухоте
И отвратительнейшей развязности.
Весь этот грех килограммов сто
Стоял у входа, "махая веером",
А я давилась от смеха; "Вы что?
Женились на Галочке под конвейером?"
Простите милый мой странный суженый -
Я не хотела обидеть ваш вкус.
Но тут есть выход: Вы либо контуженный,
Иль просто подлый и мелочный трус.
Я даже рада своей влюбленности
И что стояла у Вас на виду.
Какое счастье, что в этой склонности
Я Вашу Галочку не обойду!
Пускай мужчина Вы очень красочный
И, видно, в женщинах Вы гурман.
И для кого-то Вы принц "взасказочный",
Но, слава богу, не мой капитан.
Я дописала.Все строки закончены.
Рука опущена и легка.
Теперь, надеюсь, у жизни обочины
Найду получше я жениха.
Перчатки
В твоих перчатках 11 пальцев,
Наверное, этот один - запасной для меня,
Ведь ты же знаешь, я не люблю прикасаться,
Когда есть рядом кто-то, кроме тебя и меня.
Мне нужен воздух, а здесь слишком душно и тесно,
И слишком накурено, и не проветрено в срок.
Нам нужно убраться из этого злачного места,
Иначе схлопочем дурацкий сердечный порок.
На улице холодно, уже минус 24,
Сухой зимний воздух, колючий февральский мороз.
И пальцы озябли, и хочется ближе к квартире
На 5-ой Бульварной, свободной от запаха папирос.
И ты прижимаешь меня к себе робко и властно,
Пока мимо нас проезжает последний трамвай...
Идем на метро, запыхавшись и безучастно
Мечтаем о том, что в мае наступит май.
И в каждом дворе зацветет пышный куст сирени,
И девушки платья начнут носить без колгот,
Закончатся дикие приступы зимней мигрени
И все наболевшее грустное вскоре уйдет.
А в Ботанический снова начнут ездить свадьбы,
И у людей станет больше счастливых минут,
И ты босиком по траве пойдешь,шутки ради,
А я, наконец, закончу свой институт.
Потом мы напьемся шампанским в уютной кафешке,
Оставим гарсону приличную сумму на чай,
Затем в смехотворной безудержной пьяной спешке
Отправимся наблюдать первый закатный май.
И я об траву испачкаю новое платье,
А ты будешь долго смеяться над этим пятном.
ты знаешь, любить тебя - это сплошное проклятье,
Но почему-то окутанное нежным теплом.
***
Меня оторвет от мечтаний сигнал электрички
И мы запихнемся в набитый февральский вагон,
В котором меня привлекут две близняшки-сестрички
И хмурый военный в шинели,но без погон.
У всех пассажиров суровые зимние лица,
У всех шапки, варежки, шарфы и абсолютно пустые глаза,
И только одна раскрасневшаяся девица,
По-видимому, счастливая и влюблена.
У нас впереди еще целых 11 станций
И 30 минут, чтоб согреться и даже вздремнуть.
А дома - почтовый ящик с горою квитанций
И старый ирландский виски - надо глотнуть.
***
Ты будешь галантен и даже подашь даме руку,
И мы по перрону, обнявшись, с улыбкой пойдем,
И я тебе расскажу какую-то глупую шутку,
Не важно. Все можно, когда мы с тобою вдвоем.
Уже в пешеходном почувствуем запах улиц:
Сегодня он злостный и щиплет замерзший нос.
Две девки, похожие на вареных куриц,
Проходят мимо с огромным букетом роз.
А я как ни странно - по-детски сентиментальна
И восприимчива очень - все близко и все всерьез.
Вот только 11 пальцев в твоих перчатках
Сегодня важнее любых дорогущих роз.
Возврат к нулю
Смертное – пошлое, вечное – тошное,
Сковано памятью, временем брошено,
Переворошено, скомкано, скручено,
Долгой, бессмысленной жизнью измучено.
Выжжено гордостью, грубым тщеславием,
Кануло в лету и стало бесславием.
Грубым, порочным, испорченным, дерзким,
Душным, навязчивым, тонущим, веским.
Все неизменным, отвязным, пустым,
Сладко-испорченным, гнусным, гнилым.
Режущим сердце, взрывающим душу –
Только начало, а дальше - все пуще.
Дальше по горло безумствия, дна,
Дальше бесстрастная злая война,
Дальше погибель, утрата, печаль,
Дальше нам всем будет мертвенно жаль...
Все потеряли, разбили, сожги,
Все, что ценили и так берегли.
Все, чему сердце готовы отдать,
Все, чего нам никогда не догнать...
Нужно вернуть все круги на своя,
Чтоб возродилась как прежде заря,
Нужно разбиться о глыбу небес,
Нужно, чтоб мир этот снова воскрес.
Перемотаем, начнем все с нуля,
С нового вздоха, со смены белья...
Есть только миг, чтобы все зачеркнуть,
Чтобы кристальную землю вернуть.
Нужно сражаться за жизнь, за судьбу –
Мы победим и вернемся к нулю.
