О конкурсных поборках Александры Герасимовой, Анастасии Винокуровой, Анастасии Каменской, Натальи Поповой, Людмилы Поклонной, Александра Крупинина, Игоря Гонохова.
Во время этого чемпионата мне очень повезло - я нашел много интересных авторов и стихотворений. Не все попали во второй круг - думаю, в условиях быстротечного конкурса с таким разнообразием авторов и авторских стилей, всех отметить невозможно… Знаете, кажется, Стругацкие в одной из своих книг высказали мысль, что если есть дегустаторы вин, сыра, парфюма, то должны быть и дегустаторы предметов искусства. Не критики, а именно дегустаторы. За прошедший месяц у меня был праздник - столько было всего разного. Постараюсь поделиться своими мыслями и «вкусовыми ощущениями».
А конкурс - это только игра, только повод для большого праздника.
Подборка прочиталась, как единый цикл, как гимн женщине. Поговорим об ощущениях. Есть в стихотворениях что-то от Евы, какая-то догреховная полнота, обильность, обязательность. Все в ней - теплое, притягивающее к себе и в себя, земное. Не богиня - очень явный отсыл к Шекспиру («и женщина ступает по земле»), а - земная женщина. Нет еще других, она - ранняя, первая, единственная, остальные еще не взошли, но в ней, в первой, сильно их предчувствие. Но внутри её - уже ощущение, что это - грех, проклятие, но - судьба. И эта судьба вот-вот вырвется птицей, на свободу…И - молитва, не та, в которой «Чашу эту мимо пронеси», здесь - покорность тому, что будет, страстное желание, чтобы все - случилось. И - вот оно - познание и осознание, что все, «от креста и до креста», от рождения до смерти, все - не важно, главное - это только рождение и смерть… Подборка очень женская, очень сокровенная…
«Хранители». Очень интересная подборка, поговорим о том, как она мне прочиталась. В первом стихотворении - водоворот, раздрай чувств и мыслей - героиня в смятении, в искушении, «в полутонах». Показательны строки:
«а случайные гости щёлкают перед носом,
заглушая стремительный необъяснимый страх:
«Эй, принцесса, откуда это в твоих глазах?!
Избавляйся скорей – мы такое давно не носим!»
И гости - случайны, и страх - необъясним…
Во втором стихотворении - «Дрезден», героиня объясняется в любви к городу (городу ли?), пытаясь найти стабильность - в нем, в себе, как-то оправдаться, устояться, прийти к стержню, держась за который можно просто жить. Очень интересно, что опять появляется некто:
«Я завожу пластинку обо всех моих фобиях-маниях
и о том, что понятие «как» меняется год от года.
Поймите же, говорю, - там, как везде, по-разному.
Точка на карте – лишь повод для оправдания внутреннего пожара.
Цокают неодобрительно, строят планы: эмиграция – дело заразное.»
Быть может тот, кто «цокает» и «щелкает» - это - внутреннее «я» героини?
И вот - третье стихотворение, финал композиции, бодро:
«Этот мир лежит на плечах счастливых. Благородных атлантов. Нежнейших кариатид»
и
«Этот мир у нас на плечах... быть может, это именно мы не даём ему умереть»
Только вот - композицию Анастасия выстроила, но остается какое-то смутное тревожное чувство, быть может, от строки:
«Как заманчиво и бесконечно просто – разозлиться, отчаяться и шагнуть во тьму»
Кажется, героиня, вопреки бодрому утверждению автора, не так счастлива и стабильна, как Анастасия попыталась показать в подборке, и стихи, слова, все же выдают её - и все еще в пути, в движении… « Быть иль не быть?»…
Эти подборки хороши вместе, очень интересно посмотреть на них, сравнивая…
Итак, Наталья Попова, «адамова».
Маленький цикл из трех стихотворений о смерти любви. И эта смерть неотделима от смерти самой героини - ведь создана она только для того, чтобы любить, чтобы быть частью большого целого - любви (частью Адама, вечной половины?).
В самом рождении (героини, чувства?) уже заложена трагичность, заложено ощущение беды:
«она родится вновь в твоей горсти,
горячая, как рана ножевая.»
Ножевая? Как-то сразу, из тайников памяти, появился образ:
«Любовь выскочила перед нами, как убийца выскакивает из-за угла…»(с)
Что же дальше? «…любимая без меры и без срока …»? Так не бывает - все меняется, даже небо. «Прочел я зовы новых губ» (с) и…
«и порванное небо по краям
целует нервно губы водостоков»..
Ноктюрн водосточных труб? Музыка любви?
И далее:
«утро в молоке холодном тонет.
женщина разучивает яд.»
- сумасшедшие по силе строки. Тут и туман раннего утра, в котором рождается (или заложена от рождения?) - часть женской души - змеиная(дьявольская, искусительная) часть, …И кто уже перед нами - рожденная из ребра мужчины, или падший ангел, который шелестит крылами и медленно, «по слогам», немеет?
«Да сбережет береженого бог от любви!» - и вот уже, немая (не моя?), покорная, но уже холодная, ждет героиня своего мужчину. «Я жалуюсь: страшно мне и сердце мое болит», а он - не слышит, он - остывает, ему - холодно в её объятьях… «О, молчаливых свиданий горькая череда» - о чем говорить? Холодно… «Господи, как же чудны дела наши…»
И вот уже все, что было смыслом жизни для героини, превращается в хлам, в мусор, в прошлое, в бывшее:
«Душевный хлам /зачеркиваю - храм/.»
Дальше - пустота, дальше все - невпопад, дальше - умирание, угасание, равнодушие, безверье:
«Твой голос неживой и прищур нежно-птичий
И церкви за углом трясущийся кадык»
……….
Настя Каменская. «Не спеши»
Не знаю, вольно или невольно, может быть, так сложилось только в моем прочтении, но первые два стихотворения Насти у меня легли перекличкой к стихотворениям Натальи, продолжением темы. Именно - не началом, продолжением. Новой жизнью, звонкой, еще ничего не знающей о возможности печального завершения. Но какова перекличка! От немоты взрослой, отлюбленной женщины, до певчей юности!
«Я бы рада молчать.
Да молчу почему-то вслух.» !!!
И архитепичные образы - у Натальи - горячая кровь, рана, рождение; у Насти - дождь, дарующий любовь, - это начало жизни. Глухие, прожившие, горестные слова Натальи и звонкие, юные - у Насти.
«Я бы рада смолчать.
Но не молкнет
мой первый дождь»
Этот дождь, ливень, гроза, вода (жизнь) - идущая с неба и от неба (от Бога?), основа и стержень второго стихотворения Насти. Героиня с героем - две травинки, они растут, они тянутся к небу, к любви. И все - такое звенящее, юное!
«в небе яркие фонарики
юность силятся стеречь»…
И хочется верить, что это - начало, что любовь - иная, и не будет завершения, и не будет немоты … И мы верим, а как же иначе - ведь мы продолжаем жить. И любить.
Ах, какие образы! Просто захватывает дух - все зримо, все живо, даже странно, что ты не видел и не замечал раньше, а вот Людмила показала - и уже не увидишь по другому…
«тьмою наливающийся лёд
в озеро подошвою растёт»…
«окно, проснувшись, расправляет ставни,
распахивает крашеные крылья»,
«а, вот ещё глазок — в двери небесной
прорезалась луна…»
Как мало авторов сегодня пишут - лирику, да еще такого качества! Для этого, наверное, надо родиться поэтом - приглядеться, увидеть и поделиться.
«Зачем же столько слов на единицу снега»
- А мне - мало, я хочу дальше смотреть на эти живые картины, дальше - чувствовать то же, ощущать - так же, и слегка улыбаться - ведь легкая добрая улыбка - живая часть этих великолепных стихотворений. Людмила - вне зависимости от мест, призов и прочей игры, Вы нашли много новых читателей. И, думаю, они так же, как я, будут с радостью читать Ваши стихи.
Вот ведь какая незадача - стихотворения Александра пересказать просто не получается. Начнешь пересказывать - и уходишь в дебри, в историю, в прошлое, которого не было, которое автор даже, быть может, и не собирался описывать, а так, упомянул. И всем понятно, о чем он. И в этом выдуманном мире, в котором живут герои стихотворений Крупинина, есть немножко от Кафки, немножко от Грина… а если приглядеться - вот он, мир, за окном. И лихой человеко-зверь Пахоруков, с которым бесполезно разговаривать, которого можно только запереть, а иначе он будет пакостить дальше (руки у него - не с того места!) он вам никого не напоминает? Ведь - не зверь, со зверьем Святой Франциск бы справился, уговорил, А Пахоруков - он наш, то ли полу-, то ли недо-….Убла-хан, внезапно прозревший и уверовавший - надолго ли? Быть может - до следующего «прозрения», он - никого не напоминает?
Дама в трауре, наблюдающая за элегантными «абсолютно голыми ученицами», с вечным русским (социалистическим?) вопросом - «что же мне с этим делать?» А пресловутые ученицы, за которыми наблюдает восторженный электорат - а как же, ведь король голый!(кстати, он(они) и не стесняется(-ются) этого!)Тут только и остается, как думать о Чернышевском. Но и попутно - о шелке, о сарже. Чернышевский - это вечное, а сегодня желательно одеться траур по прошедшему двенадцать(?) лет назад … Вот ведь - пересказал! А прочтет кто другой - и перескажет по своему. И Крупинин ухмыльнется, покачает головой, и пойдет, непонятый, пить виски….
Вкратце о подборке Игоря я уже сказал в общем обзоре, сейчас попробую сказать об общем впечатлении… Знаете, перечитав подборку, я подумал, что с автором этих стихотворений я хотел бы дружить. И разговаривать - не только о прошлом - хотя,судя по первому стихотворению, оно щемящее похоже - детство, становление; но и о настоящем. Очень близок взгляд, близко - внимание к деталям, тем, что вроде бы как разрозненны, неважны, которые, в сущности, мелочи - но, соединяясь в единое, дают картину жизни. Есть в стихотворениях Игоря и спокойствие, основательность, есть надежда на правильность и некоторую логичность окружающего мира. Не всегда этот мир бывает справедливым, добрым - тоже, далеко не всегда, но все в нем идет, как должно.
«Солнце было в зените, спустилось в надир...
летний вечер; на скатерти хлеб и тетрадь»
Быть может, я сказал мало - о стихах подборки, но, кажется, я сказал главное - о впечатлении. А я читаю стихи, чтобы что-то в душе осталось после них - взгляд, вкус, ощущение близости к автору….
Продолжение следует - авторов и подборок, которые мне понравились, еще очень много
Ваш Герман.
