1 место

ГОЛДИН Ина, Париж (Франция). "Сосновице"

Богоматерь мертвых

У отца Ежи
Холодная церковь
Пустые скамьи
Аляповатый портрет Богородицы
Ничуть не похожий на Ченстоховску
Богородица роняет слезы
Говорят, это просто чад и краска
У отца Ежи
Одинокая служба
Тяжелое время, Познань, пятьдесят шестой
Он не вмешивается
Не знает
Забыл
Спрятался
Иногда к отцу Ежи
Приходят мертвецы
Замерзшие, в рваной военной форме
Мертвецы греют о свечки руки
Преклоняют колени перед Матерью
Зачерпывают прозрачной ладонью
Святую воду
Мертвецы не знают, что они мертвы
У отца Ежи сердца не хватает - сказать
Он исповедует
Причащает
Творит над всеми одинаковый ритуал
Отпускает их в тепло и на волю
У кого какая работа, у отца Ежи - солдаты
Недавних и давних войн
Не сиделось же людям
Вчера вот пришел один
Веселый, продрогший
Все время чесал затылок - пуля скребется
Спрашивал, как найти
Партизанский отряд
Отец Ежи приходит к семьям
Черный, как траурная лента
К тем, кто ждет - чтоб больше не ждали
Вдовы смотрят сквозь
Крестятся, как от греха
Иногда в церкви
Появляются дети
Тощие, грязные, со стариковскими лицами
Здесь таких полно
Съеживаются на скамейках, смотрят на Мать
Они виноваты в Ее слезах
Распяли Ее сына - им так сказали
Эти дети не его ведомства
Но отец Ежи только вздыхает
Не выгонишь же на улицу
У Нее на глазах
Так и работают - отец Ежи и пани Марыля
В выстывшей, давно разрушенной церкви
Отца Ежи когда-то зарубили пруссаки
Всего-то дел - отказался венчать

Как-то раз в его церковь зашел живой
Поставил свечу Богоматери
Помолился.


2 место

ХАГВЕРДИ Алия, Баку (Азербайджан). "Колыбельная для дракона"

Колыбельная для дракона

Колыбельная для дракона
Восемнадцать драконов летели на юг косяком,
Восемнадцать принцесс танцевали фокстрот босиком,
Но с тех пор, моя радость, прошло восемнадцать веков,
Так что спи, не жалей ни о ком.

И седьмой из драконов был бел, как вершина горы,
А седьмая принцесса ложилась, не сняв кобуры,
Эти двое в лихую годину тушили костры,
Пили ром и спасали миры.

А потом расставались, и он, улетая к заре,
Вспоминал их победы и будни, богов и царей.
Он сказал бы, что любит ее, но пока не созрел.
Вот и все. Засыпай поскорей.


3 место

АНИСТРАТЕНКО Ася, Санкт-Петербург (Россия). "То ли мы"

* * *

по улице идет нарядный мальчуган
по улице идет картинный хулиган
над городом гудит смешной аэроплан
и красит нежный цвет
как негасимый свет
весь этот прошлый век назначенный на слом
прозрачный и простой как мытое стекло
где пионер в трусах и девушка с веслом
шагают от бедра
по маковой весне

где новенький троллей скользит по проводам
где тарахтит страна в возвышенных трудах
и теплый шумный дождь идет по городам
кого возьмешь любой
все делает всерьез
качни меня туда и сразу уноси
на золотой доске небесного такси
мне в ясности такой дышать не хватит сил
я вижу все уже
я знаю все до слез

я знаю что страна построит ерунду
переведет руду на барскую орду
и вляпается с ней в тяжелую беду
и раз и два и три
чем дальше тем верней
и будет та беда не знающих стыда
не больше не острей чем нас ждала тогда
а точно впору всем как кресла по задам
по мерке головы
по остальной стране

и мы уже в проект заложены вчерне
нас приписали к той итоговой херне
как химкарандашом на белой простыне
чтоб после разобрать
из прачечной белье
и это вот от нас подштанники с дырой
и это вот от нас космический герой
и этот странный век и этот век второй
мучительно мое
мое мое мое


4 место

ШИРЧКОВ Сергей, Нижний Новгород (Россия). "Город рифмует сам"

ФАРФОРОВЫЙ ПОРОСЁНОК

Она обливалась потом
и вздрагивала спросонок,
искала шнурок торшера и дёргала наугад:
ей снова и снова снился фарфоровый поросёнок,
что был бесконечно розов, злопамятен и богат.

Следы уходили в детство – в тот мартовский понедельник,
когда старший брат-подросток, по-царски и свысока,
в протянутые ладошки насыпал так много денег,
что ей захотелось прыгать до самого потолка.
Хватило на яркий бантик и пару цветных тесёмок,
явилась домой в обновках и кинулась их срывать:
в прихожей лежал разбитый фарфоровый поросёнок,
она подняла копилку и спрятала под кровать.

С годами он снился чаще, вывёртывал наизнанку
все наволочки и мысли, все прежние «да» и «нет»,
а утром в служебном «Вольво» она подъезжала к банку
и цокала в свой роскошный директорский кабинет…


5 место

ШИРЧКОВ Сергей, Нижний Новгород (Россия). "Город рифмует сам"

ПРИСТАНЬ

У старой пристани бывает Бог,
здесь тонут изредка, а пьют помногу,
два тощих мурзика катают блох
и с удовольствием шагают в ногу.

Повсюду копится какой-то хлам,
зато детдомовцы обжили кузов,
с утра до вечера по их брылам
стекает молодость и кровь арбузов.

Здесь время делится на сон и свет,
а не фасуется по семидневкам,
и Богу нравится, что Бога нет,
ему на пристани завязнуть не в ком.


6 место

ШИРЧКОВ Сергей, Нижний Новгород (Россия). "Город рифмует сам"

ТАКСИСТ

Таксист устал, таксист боится пробок,
он для седана явно полноват.
Ему плевать, что он со мной бок о бок
проносится на жёлтый прямо в ад,
потом срезает, вязнет в снежной пашне,
буксует, поминает всех подряд,
пеняет – мол, ползём по-черепашьи,
а там заказы важные горят.
Он якобы везёт меня короткой,
а сам дерёт три шкуры за расход,
за «много ям», за то, что пахнет водкой,
за то, что он не пьёт четвёртый год.
А мне-то что…
на это есть диспетчер,
у них идут какие-то торги,
мы все нужны друг другу в этот вечер,
мы все друг другу вынесли мозги.
Прощаемся мы сдержанно и сухо
и чем-то напоследок дорожим.
Ну и кино! Чуть не угробил, сука,
а не могу назвать его чужим.


7 место

ШЕРБ Михаэль, Дортмунд (Германия). «Техника наплыва»

Закат

Твой запах, свежескошенная, мёд
Движений,- полотняная, живая.
Бумажной кожи жаркий гололёд,
Песчаный берег, окоём без края.
Сгущенный жест – парное молоко,
Легко любить и уходить легко.

----------------------------------------------

Нас дожимал осточертевший зной
Закат был, как любой закат – кровавый,
И город распадался на кварталы,-
Истек людьми и умер город мой.

Густой травой заросшие дворы
Раскрылись, словно створки дохлых устриц.
Не слышалось журчанье детворы
На пересохших руслах пыльных улиц.

С полудня жар крутил свою юлу,
Разглаживал асфальтные заплаты.
Измученные поиском прохлады,
Мы не в постели спали - на полу.

Казалось, круглосуточно плыло
В бесцветном небе черное свеченье.

Нам помогало только ощущенье,
Что худшее уже произошло...


8 место

Александр СПАРБЕР, Москва (Россия). "Другая жизнь"

Уитмен

…И ребенок спросил: что такое трава?
взрослый или младенец, жива иль мертва?
Я ответил ему: я спешу, мы спешим,
наши души – в приборных панелях машин,
а тела наши жить успевают едва –
ну откуда мне знать, что такое трава?

…Говорят, что однажды, не знаю, когда –
разозлится на город большая вода,
и появятся женщины цвета воды,
на асфальте ночном оставляя следы,
и тогда – молодые, в летах, старики –
мы войдём в ледяные объятья реки.

По следам, по следам, выбиваясь из сил,
погружаясь до бёдер в коричневый ил,
будем молча брести много дней, много лет,
до тех пор, пока снова не выйдем на свет –
в том краю, где ни войн, ни болезней, ни ран,
в том краю, где впадает река - в океан.

и когда мы туда доползём, добредём –
то мы станем водой, и мы станем дождём,
превратимся в траву, но сперва, но сперва
наконец-то поймём, что такое трава.


9 место

ШЕРБ Михаэль, Дортмунд (Германия). «Техника наплыва»

Техника наплыва

Два дня тебя не видел, и броня
Обычных слов колышется от стужи.
Внутри виолончельная струна
Звучит мощнее, чем могла б снаружи.

По тротуарам плещется волна
Безлюдья. В потускневшем кинозале
Мерцает чёрно-белая стена,
Двухмерное подобие вокзала.

Там светотени резкие плевки
В лицо, в лицо мне... Техника наплыва
Сперва приподнимает за грудки,
А после в кресло вдавливает силой.

В ушах внезапно встрепенется пульс –
Хлопками растревоженная птица.
Рукою от экрана заслонюсь,
Чтобы глаза успели прослезиться.

Почувствовать, как из-под кожухов
Закрытых век, по радужной подстилке,
Сбегает стайка бронзовых жуков
И расправляет влажные подкрылки...


10 место

Вероника ЕРОФЕЕВСКАЯ, Великий Устюг (Россия). "Монологи и диалоги"

ЗА МХОМ

По насту хрустящему в ясном бору
шагаем. В проталинах листья брусники
сияют нефритом. На самом юру,
где ветер и солнце... - Смотри, Вероника!
Ищи! Где-то дятел!... и прячет слезу, -
от ветра, наверно… наверно, от ветра...
Последних алмазов блестят на весу
последние снеги. В семи километрах
всего лишь от дома. Обувкам каюк! -
пинаем дернину в оранжевых иглах.
Упавшую шишку зачем-то жую,
а ноги сырые по самые икры.
Невидимый дятел нас просит смотреть
и слушать он просит нас. Браво же! Браво!
Мешок наш наполнен на целую треть,
и мох в нём холодный...
- Куда нам?
- Направо…
Смеёмся, добычу к машине влечём.
Мой "Додж" весь забрызган колёсами встречных.
У мамы такое девчачье плечо!
Вот так бы и шла рядом с мамою вечно.