Живет в Астане (Казахстан).

Портрет жены художника

Он писал тебя тысячу раз...
Но опять - ты в сиреневой шали,
В старом кожаном кресле, анфас,
Прядки за уши, чтоб не мешали.

Онемела привычно спина,
Он фальшиво мурлычет "БессАме".
Холод кобальта взят из окна,
А на фон - равнодушно-нейтральный

Цвет привычки живет в мастерской.
А когда-то горели портреты
Охры золотом, белым свинцом...
Он догнал тебя у парапета:

- Разрешите, я вас напишу! -
Сунул в руки, спеша, незабудки,
Окунув в Верхней Масловки шум,
Как казалось тебе, на минутку.

Мой сын не играет в войну...

Мой сын не играет в войну:
- Зачем мне стрелять по ним, папа?
Вот лошадь, медведь косолапый -
Ведь я их ни в чем не виню...

А мальчики звонкой гурьбой,
Грядущее путая с прошлым,
Друг друга убив понарошку,
Ожив, снова ринулись в бой...

Азарт, трескотня -... пулемет?
Хлопки, фейерверки -... гранаты?
Когда ж посуроветь ребята
Успели?..
Джида вновь цветет,

Но парень обветрен и хмур
На фото в темнеющей раме.
Вернувшийся в "Черном тюльпане",
Мой сын не играет в войну.

В ее морщинках прячется любовь...

В ее морщинках прячется любовь,
Из них во многих я виновник первый.
Она готовит мой любимый плов,
И так же плачет в песнях с Анной Герман.

В ее походке прячутся года.
Она спиной прямой дает им сдачи.
А вечерами стылыми Агдам -
Наш старый пес - лишь ластится щенячьи.

В ее объятьях прячется укор -
Я редкий гость. Пустые оправданья,
Что канул в лету старенький забор,
Как будто нет причин приехать к маме...

В ее глазах не прячется к Нему
Молитва обо мне. И Он не камень -
Я жив-здоров... А думы - к одному:
Скорее к маме.