Живет в Хельсинки (Финляндия).

ГОРОДА


Над Ригой сумрак северный витал

Над Ригой сумрак северный витал -
И солнце неокрепшее угасло…
Огни сияли, был наполнен зал,
стих плавился под звуки контрабаса.

Мы, дети разлетевшейся страны,
дышали жизнью в этой точке мира,
одним порывом объеденены -
пускай звучит ликующая лира!

Свадьба в Дюссельдорфе

Гуляли свадьбу в Дюссельдорфе... Звoнили все колокола,
бледна, тонка и черногрива невеста в кружевах плыла.
Хорош собой, самоуверен - от счастья плавился жених
он со ступеней к самой двери пронес невесту. Зал затих...

Тонули гости в мноноречье,
одни – стройны, одни – странны…
А свадьба продолжала течь и -
в сиртаки закружились мы.
Еврей танцует с африканцем,
китаец -с пуоэрториканцем,
здесь русский, грек, американец,
японец, серб, поляк, испаец…
Объединились в яркий круг,
в нем сто голов и двести рук.
Горели свечи мягким светом,
двоясь в огромных зеркалах...
Все громче и быстрее звук,
все шире многоногий круг.
И вот, космические вихри
подняли дивный хоровод
на край вселенной, и затихли…

Любовь идет! Любовь идет!

Город

Я приезжала сюда с радостью,
уезжала - с разочарованием…
Ты пленил меня проникающим
в каждую клетку покоем,
скандинавской, суровой неподвижностью.
Ты запеленал меня в густой, мягкий туман,
выпил мою солнечную радость…
Я засмотрелась на огомных лебедей,
нарисованных въюгой на льду лесного озера,
заслушалась шопотом частого дождя,
растаяла, как мороженое на поверхности
раскалённого валуна.
Десятки раз я решала – уеду!
Туда, где бъются сердца, сияют глаза,
где ликует радость!
И каждый раз - добровольно возвращалась
в эти усыпанные ватой покои.
Неугомонное сердце замедляло ход,
тело наполнялось вязким туманом.
Город крепко пеленал меня,
полностью обездвиживая.
Но не смотря на это,
в тайнике моего сердца,
всё ещё храняться
нежные, не проросшие побеги.