Стихотворения, предложенные в ТОП-10 "4-го открытого Чемпионата Балтии по русской поэзии - 2015" членом Жюри конкурса. Лучшие 10 стихотворений Чемпионата Балтии будут объявлены Оргкомитетом 6 июня 2015 года.
1 место
Елена Асенчик, Гомель (Беларусь)
Дао
Китайцы читают сказку. Русскую. И китайцы
видят в ней добра молодца, стоящего перед камнем,
не знающего, куда бы с распутья ему податься:
на камне - путеводитель. Он выдолблен не руками.
Короче, нерукотворен. Придумай такое, слышь-ка:
направо пойдёшь - погибнешь, налево - коня угробишь,
а прямо - и вовсе криво: там, в "пряме" - обоим крышка.
Такое вот триединство, безвыходность в кубе то бишь.
Китайцы болбочут что-то гортанными голосами,
какого, мол, дао надо у камня просить совета?
Известно ж, что нас дороги всегда выбирают сами:
иди себе на здоровье - в любом направленье света!
"А в чём, - протестую, - воля отдельного персонажа?!
Он должен платить за выбор!"
Китайцы вздыхают: "Да-а-а-а...
(мол, трудно с тобой!), а выбор идущим уже не важен:
он входит в комплект дороги!"
Такое вот, в общем, Дао!
2 место
Константин Комаров, Екатеринбург (Россия)
* * *
Смешно работать под прикрытьем
под одеяловым нытьём,
но слово, ставшее событьем,
перестаёт быть забытьём.
И загораются зарницы
в ночи дырявой и сплошной,
в неё вдвигая свет зернистый,
как будто ящик выдвижной.
Но целит речь уже в висок и
пытается хоть как-нибудь
высказыванием высоким
от низкой правды ускользнуть.
И крошится души облатка,
пока сама она, легка,
не возвращается обратно
за кучевые облака.
И вновь, вертлявый, словно нерпа,
в воде, глубокой, как нора,
язык не достигает неба,
упёршись в нёбо до утра.
3 место
Валентин Емелин, Арендал (Норвегия)
Капут
Сегодня утром под мостом
поймали гитлера с хвостом
(из детского фольклора)
Меня назначили фашистом
в жестокой уличной игре,
я знал, что слишком гоношистым
у нас не светит во дворе.
Картавый Боря рыжей масти
был отдан в рекруты врагу –
ему вчера купили шмайсер
с пистонной лентой на боку.
Безродный пёс, поджавший брюхо,
снабжённый классовым чутьём,
вонючий дым с опаской нюхал:
«Опять закончится битьём!»
Был предводитель в классе пятом,
большой любитель леденцов
(и шеи свёртывать «жидятам»,
как звали во дворе птенцов).
Он закричал: «Покажем гадам!
Устроим гитлеру капут!» –
и в пять секунд орущим стадом
разрушен маленький редут.
Как без учителя на парте,
они плясали надо мной,
со смаком, в праведном азарте,
топтали шмайсер жестяной.
А главный пнул по рёбрам кедом:
«К расстрелу гитлера с хвостом!»
Торопят бабушки с обедом…
Расстрел когда-нибудь. Потом.
4 место
Вадим Гройсман, Петах-Тиква (Израиль)
* * *
Из летней духоты, кружась навеселе,
Прохладный ветерок в ночные окна дунул.
Мне стало радостно, как будто я себе
Другую родину придумал.
Там времени не жаль: распахана тюрьма,
И старость бедная сияет, как награда.
Дороги-лесенки и белые дома
Среди плюща и винограда.
Расшевелился ад, ползут его дымы
На тесный город, высеченный в кубе.
На лестнице миров, в горах чужой земли
Трубят псалом на древней тубе.
Из городских ворот мы выйдем налегке,
Забудем, как мучительно мечтали
Запечатлеть на камне и стекле
Сиюминутные печали.
Я прошлому не брат и смерти не слуга,
Все ратники мои умылись и воскресли.
Всё громче на невидимых лугах
Гудят пчелиные оркестры.
5 место
Иван Клиновой, Красноярск (Россия)
* * *
Выбери берег моря, покуда жив,
Вырви из механизма свою пружинку,
Чтобы в кармане звякнувшие гроши,
Не заглушали мыслей твоих сурдинку.
Память освежевав и карандаши,
Вывернув наизнанку шайтан-машинку,
Всю свою жизнь по-взрослому запиши,
Будто тебе ни разу никто не шикнул.
Будто бы всё, что здесь голышом пуржит
И за снежинкой лепит в окно снежинку,
Не обещало обморочной маржи,
А выдавало трещинку и морщинку.
Выживи напрямик из такой глуши,
Где ни один почин не возьмут в починку.
Сам себя, словно рыбу, распотроши,
Только б сквозь ворох волн доносилось cinque.
6 место
Надя Делаланд, Домодедово (Россия)
* * *
Я себя чувствую плохо. А ты меня?
Что говорит тебе сердце от имени
спящих деревьев и снега летящего,
долгой дороги кружащей, кружащейся,
всё возвращающей в град заколдованный?
Чары наложены, -ованный, -ёванный
медлит закончиться день – раскачай его
в спать, в колыбельную, в свет нескончаемый.
Трубкой попыхивать, бравурно кашляя,
будет зима моя старая, страшная,
нежная бабушка в шапке из войлока,
жать на клаксон между ног у извозчика.
Странное дело – как будто я вспомнена,
целой деревней ходили на поиски
в топких болотах, в лесах и за горкою,
стала русалкою – скользкою, горькою.
Защекочу тебя, спрячу под лёд,
бойся, теперь нас никто не найдет.
7 место
Инга Даугавиете, Мельбурн (Австралия)
* * *
Говорят, полукровкам - проще. Шведский стол - выбирай! Не хочешь? Сарафан, купола, пельмени..( словно в детстве, закрыв глаза) - Ломир алле, форшмак и кугель (оглянись, ведь рискуешь - пулю!), не забыть - Саласпилс и Дзинтарс, (магазин, скумбрия, бальзам). За окном вагона - Россия. До чего же здесь всё красиво! Звонкий воздух (Сергей Есенин), и (свистяще) - скот, скит и скарб. Здесь колючий снег по колено, "раздается топор" бессменно, что пожнем, то, глядишь, посеем...И - классическая тоска -
Ностальгия. Сосед-полковник улыбается - мол, в России.. Подстаканник - и ложка пляшет, барабанная, прямо, дробь! Мельхиор - силуэты башен. "I am sorry, I don't speak Russian." "Разворачивайтесь в марше!" За окошком - петля дорог. Нарастает благих усилий снежный ком. (Полукровки - сила!). Различаю "мочить"... "в сортире"...И по-женски "Гейропа, сгинь!" Да мочили уже, мочили, и в Латгалии, и в России, и в Акмолинске, и Катыни. Удивите хоть чем-другим.
Полукровки, конечно, злее.. Шикса замужем за евреем,слышишь, зейде? "Была держава!..."За окошком - последний лес. Подъезжаем? Горит менорой твой и мой бесприютный город. Полукровкам, конечно, легче - выживать на любой земле...
8 место
Алена Закаблуковская, Иркутск (Россия)
Болиголов
Что там, на дне колодца? Кажется невода…
Потусторонне солнце ходит туда-сюда.
Плесень ползёт по срубу, розов речной бадан.
И прилипают губы к губам.
Как мы малы, неловки, держимся за края
соединив головки. Мерно кружит земля,
Полем уводит близких, кажется на закат…
В донном оконном диске лаковый звездопад.
А за спиной, как шрамы, метки следов в песке,
Где твой отец и мама порознь идут к реке.
Следом мои торопко. Мама бежит в прибой –
Папу уносит лодка. Постой!
Кружится день над осью старого журавля.
Знать бы какою костью ты прорастёшь в меня,
Мальчик белоголовый. Болиголова цвет
выпить, промолвить слово.
И не смотреть.
9 место
Майя Шварцман, Гент (Бельгия)
* * *
Хмыкают: скажешь тоже, что общего между нею и Моцартом?
Грамоты нотной, и той не знала, куда уж до канцонетт
или концертов; так что, мне говорят, крыть нечем, где козырь-то?
Нечем крыть. Ни крышки, ни гроба, да что там – могилы нет.
Так же как Амадея, тело её, оставленное душой отмучившейся,
волоком дотащили и бросили в общий зловонный ров.
Не о цинизме речь, скорее, о равно=душии: все они шли кучей, всяк
знал, что туда им всем и дорога. В печку ли вместо дров,
в общую душевую ли – а куда же ещё-то душам?
Холокост, назовут потом. Стало быть, холо-кости, жилы, хрящей сырец –
все вещдоки размазались сажей, пылью; а хрипы и сип заглушим,
что-нибудь сыграем погромче, того же Вольфганга, Вагнера, наконец.
Голосят теперь: не было этого, и тетрадки её подделка. То ли верить
нам, то ли нет, – толерантность! Что же до разных правд,
то они так и остались разными: всё зависит от стороны двери
с фальшивыми книжными полками в доме на Prinsengracht.
10 место
Лана Степанова, Вангажи (Латвия)
Вешний лёд
Ненадёжным и ломким, как вешний лёд,
cтало всё. Неужели и жизнь пройдёт
в ощущении хрупкости вещества,
чувства, словно кто-то вдали позвал,
и нельзя по прозрачной пластине льда
не идти туда.
А над крышей дымок, разожжён очаг.
Только в доме своём ты теперь – в гостях.
там вокзальный колышется ветерок,
шелестя про длиннейшую из дорог,
на гвозде ожидает дорожный плащ,
а покой – щемящ.
Привыкай к мимолётности. Привыкай
к перьевым проносящимся облакам,
к струйкам дыма и ломкому льду весной.
Ты одной с ними сути, судьбы одной.
У событий и мыслей, вещей и чувств
будет ярче вкус.
