Живет в Санкт-Петербурге (Россия). Визитная карточка участника.
Не сотвори...
Не сотвори себе близких духовно
братьев или сестёр.
Не умиляйся похожести, словно
грани меж вами стёр
ластиком некто, и вы – два листика
слиплись к челу чело
на общем кустике. Это – мистика,
более – ничего.
Не опыляйся чужим откровеньем,
веки плотней прикрой,
чтобы в глазах не мелькали тени –
мелкий мушиный рой,
праздные сплетни, напрасные жалобы,
плесень, прах, сорняки,
чтобы глядеть ничего не мешало бы
в небо из-под руки.
Вдруг чья-то сущность вслед за словами
в уши перетечёт?
Тотчас фортуна, жонглируя вами,
сделает переучёт.
Так осыпаются - снизу ли, сверху ли
на амальгаме слои.
Сентиментальные буркалы в зеркале -
- видишь, уже не твои.
Между тобой, и теми, кто тонко
в душу твою проник,
образовалась мутная плёнка,
сверху возник парник.
Скоро всех вас – цветочки двуногие
Свяжут в один букет.
Это – банальная биология,
Здесь вариантов нет.
Гадание
В сквере вокзальном вспыхнула позолота,
яблоки в сонных лужах запахли сидром,
и проступила юность, словно на фото-
кадре, что из альбома школьного выдран.
Там, где сбежав с урока физики ли, труда ли,
мы занимались делом почти запретным, –
карты достав, на судьбу друг дружке гадали
и замирали, думая, что за бред нам
выдаст фортуна, скалясь цветным раскладом -
туз золочёный или чёрную метку?
Плоские наши спины теснились рядом,
словно изнанка колоды в серую клетку.
Помню, как самая дерзкая, козырная
в нашей компании, на короля гадая,
жмурилась, будто заветную тайну зная,
и хохотала в голос - потом, когда я
вдруг предсказала одной из невзрачных, странных,
Мелких, что кнопка, которую в стул вдавили,
будто она заблистает звездою в Каннах,
рыбкою золотою сверкнёт в Довиле.
В окнах окрест пламенели алые бубны,
невдалеке на погосте чернели крести.
Масти нам сообщали, что недоступны
будем для связи, вряд ли сойдёмся вместе.
Нас разнесёт по свету, словно соринки,
Что предсказали карты, - не помним сами...
Я козырную даму встречу на рынке
в роли Фемиды с заржавленными весами.
Пальцы свекольные мёрзнут в митёнках рваных,
взгляд отрешённый – монахини ли, вдовы ли...
А девочка та исчезла... Вдруг она в Каннах,
или в Довиле?
Поэты
Вы не стихи, не цветы – всего лишь поэты,
и потому не понять, из чего растете -
из легковесного сора, словесного сюра?
Лица тянутся к свету,
ноги вязнут в болоте.
Кто вы де-факто, вообще-то?
Кто вы де-юре?
Каждый из вас – трагичен и нарочит,
точно на Страшный суп обречённый кочет,
чьи под враждебными вихрями крылья смяты.
Что он там ямбом кричит,
хореем бормочет,
вечным пером расчёсывая стигматы?
Всякий здесь ждёт – придёт и его черёд,
выложив на сукно свой козырный опыт,
выиграть реноме в борьбе с временами.
Вот он взойдёт на сцену и проорет
новое слово в искусстве, и всех затопит
Некое откровенье, сродни цунами...
