Автор - Соэль Карцев, Дортмунд (Германия).

РОЖДЕНИЕ


Рождение

                  "Избави Бог от смерти и любови,
                  Со всем другим я справлюсь как-нибудь"
                  (Надежда Коган)

Ты выжила, хотя я точно умер:
не так давно, десяток лет назад...

За дверью — синий, непрерывный зуммер,
да у стены — трёх серых стульев ряд.
Движения замедленная лента:
фигуры, лица, мысли и слова.
Рождалась жизнь — моей эквивалентна;
шла кругом от тревоги голова.
Чужая кровь в твои вливалась жилы,
кетгутной ниткой связывались швы.
Мы, умирая, оставались живы.
Я, умирая, оставался жив.
Ежесекундно во вселенский холод
орал без слов тебе одной:"Живи!"
Причастия дрожал и бился всполох —
за кровью крови на родной крови.

На эолийский плуг ложилась темень,
рубиновая гасла каланча —
когда слезами наполнялось время —
увидел
сына
на руках врача.


Паломничество волхвов

                The Journey of the Magi
                "A cold coming we had of it,
                Just the worst time of the year
                For a journey, and such a long journey:
                The was deep and the weather sharp,
                The very dead of winter."
                (Thomas Stearns Elliot)

                "На, кажется, надрезанном канате
                Я — маленький плясун.
                Я — тень от чьей-то тени. Я — лунатик
                Двух темных лун."
                (Марина Цветаева)

В холод же мы пошли,
В худшее время года,
Ночи и дни вдали,
Краешком небосвода.
Не отпустить руки,
Не сосчитать потери.
И не видать, ни зги,
В сердце — лишь слово: "Верю".

Царства свои отдать,
В мёд превратить печали,
Не отвратить вреда,
Если бы даже знали,
Нам не дано судить,
С миром идём едины,
Видим лишь часть пути —
Первую половину.

Между косых теней,
На переправе длинной,
Встретили мы людей
В доме, на вид, старинном.
На переправе той,
Кто-то канат надрезал.
Нам говорили:"Стой".
(Взгляды острее лезвий.)
Тёмные, две луны
В небе повисли, низком.
Лица — как валуны,
Что у лощины близкой.
Шестеро было их.
Кости на стол бросали.
Ветер устал, затих
И облака молчали.

Мы продолжали путь,
Стужа и снег нам пели.
Тёмный презрев испуг,
Светлой достигли цели.
Видели мы восход,
Первое сотворенье.
Тот, кто чудес не ждёт,
Встретит лишь смерть в забвеньи.
Кажется нам мечта
Зыбкой дорогой света.
Если бы всё начать,
Снова прошли бы это.
Жизнь, словно медный грош,
На подаянье просишь.
Только когда уйдёшь,
Встретишь рождений россыпь.
Света двух полных лун
Беглое отражанье —
Пляшет на стыке рун —
Новое воплощенье.

Нам не дано судить,
С миром идём едины,
Видим лишь часть пути —
Первую половину.

И, возвратясь домой,
Мы не нашли отрады:
Веры былой покой —
Смерть и рожденье рядом.
Чуждые нам божки
Людям чужим светили
И, уходя в броски,
Падали в снег витии...

Не отпустить руки,
Не сосчитать потери.
И не видать, ни зги,
В сердце — лишь слово: "Верю".


Импортзамещающее, общеукрепляющее...

Сонет и рондо меняю споро,
Меняю споро, да на былины,
На басни, сказки, на наши формы,
Легенд и притчей, не счесть, старинных.

Содом с Гоморрой летят в овраги,
Летят в овраги так оголтело,
Европа-"гетто", вокруг варяги,
В большом напряге — остервенелы.

Встаём с коленей душой и телом
И на границе гусей сжигаем,
Сближаясь в клинче, пока несмело,
Пока несмело донос кропаем.

Переступаю и в дождь, и в стужу,
Через хамоны, через мыслишки;
Необходимо понять, что нужен,
Понять, что нужен овцы умишко.

Вокруг всё кружит, сужая петли,
В затылок дышит, волков ватага.
Не буду слушать чужие бредни,
За мной, последним придут, варягом.

Пускай завидки берут парижи,
А с ними тоже и вашингтоны,
Рублём свободным спускаюсь ниже,
Спускаюсь ниже душой посконной.

Чуть трепыхаясь, в их паутине,
Совсем излишней на наших скрепах,
"Колонне пятой" в слепой рутине,
Демократично отвешу крепко!

У лукоморья давно уж нежить,
Давно уж нежить и мертвечина,
А ночь всё длится, рассвет лишь брезжит,
День наступает наполовину.

Но я с Платоном, с Декартом, с Гёте,
Перерождаясь, в нутро треклятых,
Семидисятых под этим гнётом,
С похмелья грубый, вживаюсь с матом.

Врагам — шиповник, друзьям — малина,
Друзьям малина, эгрегор прячем,
А если надо, своим — дубина:
С размаху лупим и не иначе.

Платон, не жмурься, пенсионеры —
Державы нашей, большой, опора.
Святее этой не встретишь веры,
Не встретишь веры, такой же спорой.

Я знаю корни и замещаю
Успешно импорт, преданьям верный
И в кои веки меня, леща ли,
Рыбак поймает и сварит нервно...

_______

Посвящается невидимому бойцу, невидимого фронта под номером 8.
"В сермяге и онучах лишь вперёд народ наш без дороги прёт.
И ясно всем, что наш 08 получше, чем их импортный 07."
(А.Либерман)