Автор - Юрий Ермоленко, Санкт-Петербург (Россия).

ДО СНЕГА


Возвращение ветра

Где бы я ни был – отыскиваю только тебя,
продлевая присутствие в теперешнем и минувшем свете,
в марокканской таверне над теплым перно, теребя
бахрому занавески, – ты объявляешься, роняя пепел
с потухшей сигары, вращая латунные лепестки,
электрической тягой подгоняем над позеленевшей стойкой,
дыхание океана кладя примочкою на затылок, виски,
отрезвляя от вчерашнего и не только...
Дни, сами по себе наполняемые пустотой
или памятью, что из них вытекает,
уже не считаны бывшей любовью или тоской
по ее отсутствию, что тоже тает
в пространстве, где ты, наконец, оставшись один,
разворачиваешь косынку пароходного дыма,
задремываешь в парусе – почти любим,
за каждой из шхун, уходящей мимо,
бросаешься следом, сторонясь решетки лучей,
но кто-то, невидимый, сверху натягивает поводья
и ты стихаешь, мелкой рябью покрывая ручей,
утыкаясь волною в балтийское мелководье.


До снега

Здесь чудес не бывает и, наверное, лучше чтоб так...
если б в марте воскреснуть, а я еще жду непогоды,
у невставшей реки различая спасительный знак
то ли оттепели, то ли вспять обращения года;
не отыщешь следов на колючей присохшей листве,
там, где изморозь с серых стирает небес паутину
ветвей и тропинки, что в льдистом хранят веществе,
отражением зимнего сна, разноцветную глину,
не ведут никуда и наук расставанья - увы, не постичь,
тут у мглистой реки темнота с пустотою смешались так зримо
и, сужая круги, луч последний трудней находить
здесь на кронах холма, чем дорогу в зимовье по запаху дыма.


Стрельна

Если к заливу, – пройти поселок –
полчаса, но песок в сандалиях и почти четыре,
позади оставляя железную, но сперва проселок
и выйдет Фронтовая Ворошилова шире;
уже не заросли, просто бузина и крапива
укрывают овраг, оступаясь в камыш с осокой,
подобравшись к дамбе дождись прилива
и только, вытерпев три четверти срока,
ощупывая остов смоляного баркаса,
сочти, что возвращение состоялось,
составляясь из отсутствующих, запахов, красок,
как выбеленное временем лоскутное одеяло,
из которого еще можно выбрать на коврик
или рукавичку, чтобы ставить чайник,
в потемках, удерживая слезы осколок,
гортанью подлаживаясь под окрик чаек,
список потерь только с середины сверяя¬,
со дна колодца откликнется разве перевернутая руина,
где здесь тебя отыщешь, взгляд в горизонт вперяя, –
лучше в облако, никогда не знавшее ультрамарина...