Автор - Вадим Ляндрес, Ашкелон (Израиль).

ЯКОРЬ


Доза

Свободно, доктор? Я могу?
Пускай мне сделают прививку.
Сперва слетит с упрямых губ
прикосновений легкий привкус,
затем пройдут срамные сны,
а там, исправно боль сдавая,
на третьей стадии весны
и я сорвусь, как ездовая,
пустые нарты волоча
прочь от немеющего тела.
Ему уже не до врача,
а я б еще пожить хотела.
Сказаться волком - и в тайгу.
А что? Смогу. Лишь подскажите,
как не сфальшивить на бегу
в скулящей гласной слова "жить", и
какую хворь себе привить,
чтоб в полыньях не видеть страха,
когда, привыкшую к любви,
меня прилежно станут трахать.

Хирург? Не справился хирург.
С тех пор мерещится мне доза
его чертовски чутких рук,
умевших резать без наркоза.


Якорь

Туман. Луна. Моргну – и соткан
из них фрегат. Пока нечетко,
и борт размыт, но парус бел
как потолки, бинты, халаты,
как свет, в который уплыла ты,
хоть был уверен, что успел
заштопать паводки мостами,
что берега срастаться стали,
под кожу пряча поймы ран,
хоть видел сам я, как под нею
изгибы алые синеют,
как волны бьются об экран,
гремит разряд, сверкает скальпель...

Сморгну туман – и парой капель
скользнет целебная роса.
А может, это я болею?
И чем больнее, тем алее
на горизонте паруса?
А ты плывешь себе далече,
туда, где вера не калечит,
и плавно тают за кормой
палата, свет, кровать пустая,
над ней – сестер крикливых стая,
под ней – чугунный якорь мой.


Негатив

Тебе не спится? Что-то гложет?
Нет, погоди, не отвечай -
в полупустом стакане ложа
нерастворимая печаль?
За кучевыми потолками
соседских призраков возня?
Под головой пуховый камень?
В ногах пригревшийся сквозняк?
Немая вспышка? Рокот взвода?
Стекла бихромный негатив?

"Каким родным бы вышло фото... -
мечтаешь, пленку засветив, -
Наверняка цела местами..."

Но проявлять ее не смей.
Цветное чувственней не станет,
а черно-белое - ясней.

Так гильотиной вдоль порога
на кадры жизнь поделена,
что я на полке в рамке строгой,
ты - привыкаешь спать одна.