Автор - София Юзефпольская-Цилосани, Нью-Йорк (США).

ПАСТОРАЛЬ


* * *

Легкое дыхание разлук,
пастушoк мой с дудочкой далече,
только звездным блеском вечер мечен,
только сердца одинокий стук:
тук-тук-тук - шершавых ниток ком,
пастораль под пальцами распалась,
улица, фонарь, такси, роддом...
нет, проехали, и ядовитая усталость -
в музыке, невнятной и густой,
мокрые тампоны лазарета,
и каким-то чудом тот кусок
коврика с пастушкою в корсете.

И плывет, всплывает - сонный хор.
Нитки рвутся, и ревут младенцы.
В питерском колодце жутко-тесно.
В мировом - не слаще - в унисон.
Пастораль? Да, видимо, она:
надпостельных ветхих ковриков орнамент,
зданий выцветших подтеки, как пергамент,
человек с тромбоном у окна...


Зимний пейзаж

Зимою стань сухим - как шорох шкур
на бельевой натянутой веревке,
как шкурка зверя - хрупким, звуком ломким,
хрустящим шелестом обманчиво живым.

И станет сухость языка скрипучим настом,
и будет птичка шить зигзаги черноты,
прокалывая дырочки в подшивке
пластов беды в контексте мерзлоты.

И будет смерть тебе являться философски:
в пенсне окон из толстого стекла,
и будет эхом - тьма звериных ран -
потрескивать - тягучим красным фоном,
текучим веком, льющим в печь дрова.


Сентябрьское

1.
Сезону ранней осени присуще
отдохновение, - чернильная страда,
сладчайшая; своею мягкой лапкой
погладит вечер; снизойдет на нас вода
из туч и из листвы. Дожди семь долгих суток
нас будут поливать, и тихо-тихо звон
листвы и туч в усталости утонет:
нам станет хорошо, - как в самый первый сон.

2.
Сезону ранней осени подвластно
меж сном и явью промежутки обнажать,
все помня, ничего - не предавать огласке, -
страстям грядущим - в глубину, до дна - дышать
из сумерек, и знать, что всё - текуче,
всё дивно, всё пронзительно - всё - так.
Но и прозрений чудный редкий случай
размыт и стерт: он - как затасканный пиджак
сюжета осени; сочатся с неба тени,
но никому еще безумье не грозит,
пока сюжет забыл, что он болит,
пока не нас ведут на всесожженье.