Имя автора конкурсной подборки будет объявлено 6 июня 2016 года в итоговом протоколе конкурса.

ИЗ ЛИЧНОЙ ПЕРЕПИСКИ

Я есть любовь (с)

Разумеется, с нимбом. Разумеется.
Просто рядом – этот кухонный плафон.
Видишь, краешек светится, виднеется?
Ну, конечно. Это нимб. Это он!

Нападающий лупит в штангу.
Я уточню – головой.
Ты отрицаешь, мой ангел,
Что ты ангел, тем более – мой.

Приглашали Сапфо на выпивку,
на симпозиум в Дом Артиста.
Обзывали львицу – кисонькой.
Отведали лапы когтистой.

Обзывали золотцем – золото.
Обучали ангела – пению.
Так хотела иного, земного – ты
отказалась от обожествления.

Обзываться зато – разрешается.
Небеса словами не выпачкать.
Чертовка, как улыбается!
Ты аппетитная цыпочка.

Тёлочка высшего уровня.
Сексапилочка, но с интеллектом.
Душа моя, чёрно-бурая,
Сгорает в аду поэтому.

(Вернее, горит несгораемо).
(Поправка отца Кураева).

Только видеть лицо твоё – детское,
ангельское, повзрослевшее...
Фото достаточно резкое.
Мне у Бога просить больше нечего.

Разумеется, театр Вахтангова.
Рождественские подарки:
По башке получить от ангела
алюминиевой лыжной палкой.

И поникла моя голова.
(см. фиг 2):

хочешь знать, что происходит на Острове?
происходит, что Маленькая Девочка
специальной бамбуковой палкой
лупит Дурацкое Чудище

не говорило бы ты, чудище
слова свои дурацкие
а оно – подставляет голову
и вещает серьёзным голосом:

только видеть твоё лицо
верный признак рая земного
блаженство с неба на Землю
донеслось и не растерялось

остальное – очевидно последует
остальное стоит немного
три премии Грэмми, два Букера,
три Нобеля, в трёх экземплярах

да, ещё же Оскар – изволь:
за второстепенную роль

только видеть твоё лицо
это значит – владычить, царствовать
владеть второй Вселенной
а она – беспредельность и есть

не здесь, не в этой системе
с венерами и марсами
и не в этом веке, и времени,
вообще, совсем не здесь.

Ты – Власть. Откуда ты?
Где растут такие цветы?
Я есть Любовь. Это просто.
Окружённый реальностью - Остров...


Из мест отдалённых

Восемьдесят женихов до рассвета в тошнотной столовке
Добивал контрольным в затылок - и стрелы горели, как пламя,
И выли, падлы, словно поезда без остановки -
А по соседству, за дверью, всё другое случилось с нами:

Вилку согнул - и вытерпел. Не взревел. И не плакал даже.
Никого не убил. Не обидел. Не ушёл из дома, всё бросив.
В окно влетел белый лебедь. Или голубь? Не помню, неважно.
Благословил беззлобно. Дурак ты дурак, Иосиф.

Выпал снег. Серо-белый зал. Громкоговоритель сказал:

Прости меня, я не верил! Ты любила и Бога, и плотника.
Ревность всё умножает на восемьдесят. Но знаешь, Тоба, если бы
Но знаешь если бы мы
сегодня в рождественский вечер
простили друг другу всё
немелочно но с избытком
не только всё что было
но помыслы самую сущность
мы сразу стали бы счастливы
моментально чудесно несдержанно
тем безмерным немыслимым счастьем
о котором ты мне говорила
в другой незапамятной жизни
для которого не нужны
ни алмазы ни мерседесы
ни слава ни гениальность
чудотворно вульгарно банально
чудище животворяще
Он не просто Бог-человек
но – маленький человечек –
как сказал мой приятель Аркаша -
неуклюжий литературно
выраженный нелепо
неудачник из неудачников
ведь замахивался на вечность
а хватило всего на две тысячи
пожалеем Его – и нас
с Тобой...


Как скажешь

Ты говоришь, что недостаточно красива.
Так море синее чурается хвалы -
Бурчит, что недостаточно взбесило
Седые ветры; тяжеленные валы

Не бьют о скалы весело, как надо,
Чтоб дико пенилось лазурное вино
В хрустальном кубке мира, как награда,
Которую принять запрещено –

Поскольку сетует властительная сила
На то, что недостаточно красива.
И солнце после этих слов пошло налево.
Тебе видней. Как скажешь, королева.