29 Марта, Пятница

Подписывайтесь на канал Stihi.lv на YouTube!

Сергей ПИЧУГИН. ТОП-10

  • PDF

pichuginДесятка лучших конкурсных стихотворений от члена Жюри 1-го тура Международного литературного конкурса "6-й открытый Чемпионат Балтии по русской поэзии - 2017".



cicera_IMHO

ТОП-10

члена Жюри 1-го тура
Международного литературного конкурса "6-й открытый Чемпионат Балтии по русской поэзии - 2017".

Внимание!
Имена авторов анонимных подборок будут оглашены 6 июня 2017 года в Итоговом протоколе конкурса.



1 место

Полина ОРЫНЯНСКАЯ, Балашиха (Россия)

Мой Китеж

На пруду у мостков даже удочку не закинешь –
зацвело, водомерки уснули без задних лап.
Но златится на дне мой блаженный июльский Китеж
с голубыми стрекозами в солнечных куполах.

На просёлке колотит по пыли хвостом Чернушка –
хромоногий брехун, подобревший под старость чёрт...
А у лета ведь тоже бывает, представь, макушка –
светло-русая (просто седые дожди не в счёт).

У дороги на самой жаре (и смотреть-то сладко)
красноглазо и дымчато, как на заре туман,
поспевает малина, печали моей заплатка.
От распаренной мяты полуденный ветер пьян.

Наберёшь этих ягод пригоршню и ешь с ладони.
И звенит... паутина на стебле? в цветке роса?
Обернёшься и видишь: прозрачный в далёком звоне,
упирается Китеж соборами в небеса...


2 место

Произведение снято с конкурса.
Основание - нарушен п. 13 "Положения о конкурсе".


3 место

Конкурсная подборка 305.

Угольки

Девочка, видишь, как в старой печке
Пляшут волшебные человечки?
Мамка стирает бельё на речке -
Сдвинешь заслонку?
Станешь в сторонку?

Жарко нам, девочка, очень жарко.
Огненных братьев тебе не жалко?
Близко стоишь со свечным огарком:
Нравится братьям
Белое платье.

Голодно, девочка, нам и тесно.
Ты учинила лихую месть, но
Мы отстрадали удел свой честно.
Съесть не дала ты
Старую хату.

Гибнем мы, девочка, гибнем. Стынем.
Мёртвой золою лежим отныне.
Пепел – последнее наше имя.
Мы одиноки.
Вышли все сроки.

Воют собаки, собаки лают...
Злая ты, девочка, злая, злая!
Скажешь: «Послушной всегда была я!»
Всю бы деревню –
Карою древней!

Глупая девочка... Выйдешь замуж,
Деток родишь мужику, а там уж!..
Мы до конца доиграем драму:
Прыгнут из печки
Красные
Человечки...


Ольга ШЕНФЕЛЬД, Чикаго (США)


Голос

И небо мягкое как мышь,
И травы жесткие как волос,
И март, и море, и Париж -
Все ждут, когда родится голос,
Так говорящий обо всем -
Пушистых тучах, мерзлых травах,
Что век изломан и спасен
Его пронзительной отравой.
Слух, проникающий сквозь тишь,
Взгляд, улетающий за звезды,
Приходят рано или поздно,
Но лишь болят когда молчишь.
Как жить без голоса? Того,
Что расколол однажды небо
И были звуки слаще хлеба...
Но помни - ты не божество,

Ты только платишь. Это дань
Еретика и иноверца -
Зрачки, повернутые в сердце
И в клочья рваная гортань


Юрий ОКТЯБРЕВ, Курск (Россия)

Близнецы

Этот город сед, в триста стен одет
и застёгнут на кнопки окон,
ходит он вокруг, не злодей, не друг,
задевая шершавым боком.
Деловит и скуп, зачастую груб,
раз погладит, а два ударит,
он и швец, и жнец, на дуде игрец,
но при этом – не славный парень.

Он идёт за мной как библейский Ной,
выбирая кому-то в пару,
но который век на его ковчег
мир никак не приладит парус.
Нет резона плыть, если держит нить,
хоть тонка – но прочней швартова:
город в паре сам, и без слёз и драм
не заманит к себе второго.

Тот приходит в срок, миновав порог
приоткрывшего дверь заката,
весельчак, мудрец, и притом – близнец,
плоть от плоти дневного брата.
Чародей, артист, иллюзионист
в балахоне ночного шёлка –
он в душе поэт, и вплетёт в сонет
то, что брат превратил в осколки.

Напустив туман, он сметёт в карман
шелуху от дневных раздоров,
вскинет свой тотем и напомнит всем,
что по сути он тоже город.
Промелькнув в окне, он зайдёт ко мне,
створку рамы качнув без скрипа,
чтоб от всех тайком, словно птице корм,
свежих снов на ладонь насыпать.


Михаэль ШЕРБ, Дортмунд (Германия)

Лицо дождя

Не скучно наблюдать, как всходит рожь,
Как тёмный голубь чертит в небе кистью,
Волнами по ветвям проходит дрожь,-
Так крестит дождь младенческие листья.

Уже обувшись и надев пальто,
Задумалась и, зябко сгорбив плечи,
Стоишь одна и щуришься в окно,
Глядишь в лицо дождя, как в человечье.

Пока в прямоугольнике окна,
Весенний шар качается на грани,-
Ты – неподвижна: ты заключена
В хрустальной сфере собственных мечтаний.

Взмахнёшь рукой, чтоб прядь убрать с виска,
Которая твой взгляд пересекает,-
И в этом жесте бледная рука
Надолго, словно в гипсе застывает.

Наш город превратился в водоем,
И дождь теперь по водной глади хлещет,
Внутри ковчега мы с тобой живём,
Но только не зверьё вокруг, а вещи.

Нас стены облегают, как бинты,
Закрыты двери, словно створки мидий.
И больше нет в квартире пустоты,
А если есть, то мы ее не видим.


Роман ГУРСКИЙ, Тверь (Россия)

Богомол

То пойдет, а то запляшет, цепкий,
Гость зеленый на моей руке.
Ни одной не видывавший церкви,
Лапки сложит в чинном столбняке.

Нимфой крохотной, еще бескрылой
Ты запрыгнул в мир людской – и что ж?
Я забыл: за голенищем киллер
Прячет выгнутый зубчатый нож.

До сих пор поэмой не замечен,
Не прижившийся на полотне,
Ты и впрямь господний человечек
Не с мольбою ли пришел ко мне?

Отчего, прикинувшийся стеблем,
Сломанным сучком, сухим листком,
Не потрафил северной Эвтерпе,
Жалости не пробудил ни в ком?

Может, оттого и не прославлен
Ты под нашим солнцем, что черны
Твои скрытые капканы в травах
И для муравья, и для пчелы.

Может, оттого и неизвестен,
Что расчетливо, не сгоряча
В травяной засаде губишь песни
Стрекозы, цикады и сверчка.

Я такому тихому святоше
Не хотел бы угодить в клешни.
Смотришь неподвижно – и похоже,
Будто все перед тобой грешны.

На ветру колеблешься вблизи ты,
Лапки для объятий разведя,
Неуклюже-милый инквизитор,
Статуя, химера и дитя.

Так ступай себе пастись на травку,
Вылиняй еще и подрасти.
Встретимся опять, когда в отставку
Позарез я захочу уйти.


Алексей ЛАНЦОВ, Вантаа (Финляндия)

Шаблон разрыва

Шаблон разрыва. След укола.
Жизнь грубого помола.
Подробное лицо.
Март снимет белые перчатки,
Ощупает матчасть Камчатки
И прыгнет в озерцо.

Дождь зряч на этой половине
Земли. Испачкан в глине
Геодезист – ему отгул.
В пещере спеет спелеолог.
Рукою, синей от наколок,
Он лезет в Гугл.

Людей особая порода
Среди камней и кислорода
Живёт назло всему.
Они на поводу у тощих
Идей.
И жить им проще
Среди камней,
По одному.

А что есть камень? Форма жизни
Молчания.
И сей франшизе
Нет окончания.

Я камни доставал из кладки,
Презреньем жёг, бросал на грядки,
Испытывал резцом.
А после камни вымыл с мылом
И в упоении счастливом
Сложил перед крыльцом.

Я понял: я природе дорог
Как начинающий геолог,
Как следопыт.
А может быть, я тоже камень –
Запечатлённый в Инстаграме
Метеорит.

Нет, я не зря стремился к краю
Земли,
Где дни играют,
Как лазурит.

Где все – старатели и зеки –
Земле приподнимают веки,
Но сон её глубок.
Осколки рек дрожат в долине.
У Бога снова руки в глине.
Трудолюбив наш Бог.

А я – в бега, уж извините.
Пока мой стих стоит в зените,
Пускай бегут дороги-нити
Сквозь иглы ног.

Шаблон разрыва. Ойкумена
Весной вскрывается как вена.
Я камни в огород
Перетащил. Геолог знает,
Что камень, как яйцо, скрывает
Секретный код,
Что только камень знает цену
Тому, кто покидает сцену
На целый год.


Конкурсная подборка 219.

Полынь

Степь расстелется, ночь расплещется
И подвесит медь полумесяца.
Будут змеи снов заползать в дома,
Через щель в душе проникать туман,
Будет волчий клык чью-то слабость рвать,
Под лихим кустом, за ухмылкой рва.
Час полуночный как полынь цветет,
Горечь девичья из стеблей течет.
И не спрятаться и не выбраться,
В темноте реки не видать лица.
Все хорошие, если свет да тишь,
Кто вокруг тебя - разве разглядишь.
Только ночью враг не таит оскал,
За его хребтом ждет свой час шакал.
Вот почти настиг взгляд из темноты,
И пора узнать, кто же ночью ты.


Конкурсная подборка 308.

На вдохе

Уснувший верит ожиданью,
и обретает тишину.
Меж конвоирными рядами
ведут красавицу весну.
Она мотовка и воровка,
притворный страх её голим,
она снимает кольца ловко
с семейных ручек сеньорин,
она лущит воспоминанья,
и стрелка на её чулке,
и всё, что сталось между нами -
пушинкою в её руке,
пушинку заколдует ветер -
глядишь, была - и вовсе нет,
а мы с тобою не заметим
всех наших сумраков и лет,
всех выпитых губами вздохов,
когда на выдохе - весна
в неотогретую эпоху,
что ожиданию - тесна,
что бестолково говорлива,
спеша желанья обнажить,
когда груди твоей оливок
коснуться - это значит жить,
смеяться, царствуя на свете,
дышать ветрами и судьбой,
и гладить тоненькие ветви
в ладони неба голубой.
С тобою встретиться глазами,
срастаться, обретая дни,
ища вьюном между пазами
сознанья тоненькую нить,
скрутить клубок, сшивать рубашку,
пролезть в Кошееву иглу,
и быть порочным и бесстрашным
произнося тебе «люблю».
Ласкать в саду ночные тени,
катать горошиной луну...
И верить в чудо обретенья,
пригубливая тишину.



cicera_IMHO_TERRIT


.