Стихотворения, предложенные в ТОП-10 "Кубка Мира по русской поэзии - 2017" членом Жюри конкурса. Лучшие 10 стихотворений "Кубка Мира" будут объявлены Оргкомитетом 31 декабря 2017 года.

Имена авторов подборок будут объявлены 31 декабря 2017 года в Итоговом протоколе конкурса.




1 место

Конкурсное произведение 63. "Республика Воображения"

В понедельник поэты захватили деревню Бурцево,
прошли по единственной грязной улице строем,
поставили перед сельсоветом монумент д'Аннунцио,
используя кирпичи, лилии, листья лопуха, рубероид.‎
Согнали на площадь‎ всех местных жителей:
Казакову, старика Сергеича да бабу Женю,
и тогда вождь поэтов весьма решительно
провозгласил Республику Воображения.

Вождём был поэт Алексей Трохманевич-Мищенко‎.
Он выкрикивал лозунги и махал руками не менее часа‎,
говорил, миром правят духовно-нищие,
настоящих аристократов задавили массы.
Он пророчил, что против новой элиты
скоро бросят в бой свои танки плебеи,
и бурцевский снег, благородной кровью политый,
станет весенних небес голубее.
Но не шли отбивать деревню войска метрополии.
Кто хотел, целый день кричал стихи возле сельсовета.
Плебейская власть равнодушно взирала на это, тем более
что поэты стали исчезать из Бурцево незаметно.
Только вождь сумел дотерпеть до пятницы,
а герои один за другим растворились в ночи по-английски.
У кого-то была намечена презентация,
кто-то есть хотел, Шерстюку не хватало виски.
Тогда Трохманевич глотнул отнятую у Казаковой настойку,
в печке сжег неоконченную драму в стихах "Фиуме",
почувствовал себя неважно, лёг в сапогах на койку
и умер.

Но Республика не исчезла, только изменила обличие,
она по сельским праздникам, по городам рассыпана.
Иногда весной кричит Республика голосами птичьими,
веселит в Александровском парке шуршанием лип она.
Увядшие лилии баба Женя заменила душистым горошком,
постоянно ходит, присматривает за монументом,
оставляет поблизости корм деревенским кошкам,
"потому, что нельзя, - говорит, - никому забывать об ентом".

2 место

Конкурсное произведение 335. "Караоке"

Вот подошла к финалу отвязная вечеринка,
где караоке звучало, где навалом жратвы и дринка.
Кто-то громко под стул упал,
кто-то тихо домой ушёл.
Как вдруг караоке сказало,
что я пою хорошо.

В этом доме вообще толерантное караоке.
Так выпьем за культ вещей, ибо люди жестоки.
Кто-то наморщил нос,
кто-то скривил губу,
а один вообще произнёс,
что слышал нас всех в гробу.

Расползлись по квартирам, твари! Я
в тишине пою в караоке.
Хороша, мол, страна Болгария,
где все девушки кареоки.
По дорогам пыльным солдат
тащит свой вещмешок,
а с экрана вновь говорят,
что я пою хорошо.

Это вам не школа, где песню «Взвейтесь кострами»
доводилось мне голосить под портретом в раме.
Выступление хора было обречено,
и вожатый сказал, что я подвела звено.
Меломан недалёкий
решил – я пела назло.
А было бы караоке,
оно бы меня спасло.

Не было караоке, но звуки были повсюду.
Ты поставил пластинку: «Я тебя никогда не забуду.
Я тебя никогда не увижу...» (Ага, размечтался!)
Ты сжимал меня, как пассатижи,
кружил меня в ритме вальса.
Страсть меж нами искрила,
как искусственный шёлк,
но подсознанье не говорило,
что это нехорошо.

Я забыла тебя, а вот музыку или строки
Никогда не забуду, покуда звучит караоке.
Как, уже не звучит? Как раз посреди романса
«Колокольчик» экран погас, агрегат сломался.
«Динь-динь-динь, динь-динь-динь» - дребезжит моё меццо-сопрано,
Разбиваясь о мёртвую стынь экрана.
Видимо, накипело...
Взорвался электрощит.
Я пою а-капела.
Караоке молчит.

3 место

Конкурсное произведение 367. "Было страшно и неправильно..."

Было страшно и неправильно,
было так, как не должно –
и последняя испарина,
и лицо как полотно.

Ты-то думал, что короткую
спичку вытянет другой
и судьба с пустой коробкою
на тебя махнёт рукой.

Всё шарады будут, ребусы,
всё подсказочки к концу
да весенние троллейбусы
по Садовому кольцу.

И казалось, что безбрежная
жизнь качается в окне
и не в силах центробежная
сила вынести вовне.

Но она, конечно, вынесла
то, что выдано в кредит,
и сквозь дыры в шторе вымысла
вечность сонная сквозит.

И при каждом дуновении
ледяного ветерка
штора вздрогнет на мгновение –
и колышется слегка.

4 место

Конкурсное произведение 224. "У подъезда светится ларёк..."

у подъезда светится ларёк
что ты ходишь вдоль и поперёк
по усталой тихой комнатёнке

дети спят и выдохлись коты
дремлют в углубленьях темноты
только ты здесь рыскаешь в потёмках

серебрится проседь на висках
у подъезда ― осень и тоска
ты молчишь и думаешь о том как

лодка разбивается о быт
и звезда с звездою говорит
завершаясь в нынешних потомках

что ж не мучай светлое чело
вам двоим не нужно ничего
все что было ― брошено на ветер

уходи из этой скукоты –
впереди такие же коты
и тоска и будущие дети

5 место

Конкурсное произведение 5. "Мойдодыр 2017"

на полуострове Таймыр у озера Таймыр
из землянки выглядывает Мойдодыр
Север не щадит офисных хомяков
но Мойдодыр не таков

он освоился в тундре как сииртя
постиг что рыбу не ловит айфон
ненцы поговаривают полушутя:
подземной старухе по нраву он

а почует нечистое говорит: да ну!
и натягивает тугой лук
злые духи боятся его потому
что не верят в чистоту рук

два раза в год
в Марте и Октябре
он наедается грибов и корней
устанавливает чучело на бугре
подписывает: Корней

потом бьёт в бубен из семи кож
оленьей кровью смазывает естество
кажется он куда-то там вхож
или что-то вхоже в него

кружит кружит
как предводитель слепых
семь потов сходит
семь бед
седьмой страх
кажется не бубен -
молоты и серпы
мелькают в его руках

и тогда появляется крокодил
в котелке с тросточкой
будто не уходил
курит папиросу по-турецки поёт
за ним паренёк с саблей идёт

и исчезают как путевой столб
а за ними другие до края Земли
ненцы приглядывают чтоб
Солнце не крали
море не жгли

утром не выдерживает батыр
а раньше хватало на несколько дней
садится у чучела Мойдодыр
обнимает его Корней

6 - 10 места

Конкурсное произведение 351. "Deus ex machina"

Хор идёт по орхестре, звучит парод.
Вокруг на каменных лавках теснится народ.
Йоханна спешит, но приводит себя в порядок —
комкает фартук, пару пшеничных прядок
дёргает из-под чепца, рвёт воротник.
Выбегает на сцену — испускает пронзительный крик.

— Магда! — дрожит сопрано. — Где ты, сестра?
Рана моя свежа, а боль остра!
Презрев былые обиды, молю — спаси!
Хор отступает назад, гремит стасим.
Нарисованный лес выпускает Магду. Народ
исступлённо бьёт в ладони. Магда поёт,

тает контральто в тягучей, как мёд, ночи:
— Йоханна, сестра, пусть рана кровоточит,
но я уже здесь, я спешу, я тебе помогу!
Простирает Йоханна руки — Магда в снегу.
Бог из машины тянет рычаг — криг-краг! —
невредимая Магда к Йоханне делает шаг.

Простирает Йоханна руки — густой ясенец
тянет цепкие щупальца ввысь по отлогой стене.
Зажигает Магда огонь, но купина
лишь обжигает — и не горит. Стена
позади — криг-краг! — и Магда поёт: — Бегу!
Йоханна, сестра, я спешу, я тебе помогу!

Простирает Йоханна руки — встаёт вода,
не обойти. Звенит сопрано: — Беда!
Йоханна делает шаг назад — криг-краг! —
бог из машины теперь не выйдет никак —
Йоханна стоит на люке. Утонет сестра —
ненависть кровоточит, свежа и остра.

Магда бросается в озеро. Всплеск. Тишина.
Магда плывёт под водой. — Спасена, спасена! —
думает Магда. Вдали затихает эксод —
спектакль окончен. Магда находит брод —
ноги не держат и кружится голова.
Берег. Туман. Трава. Хохочет сова.

...Открывает Магда глаза: — Приснится же чушь!
Приводит себя в порядок, лесную глушь
торопливо пересекает, выходит к шоссе —
сколько машин! — и, на рюкзак присев,
машет встречным. Скрипят тормоза — криг-краг!
Фартук. Прядки. Чепец. Магда делает шаг

назад. Нарисованный лес. На лавках — народ.
Хор идёт по орхестре. Звучит парод.

Конкурсное произведение 52. "У забора"

У забора корчилась лебеда.
Жгла ладони горьким и голубым.
На ветру бродячие облака
Разбухали в розовые клубы.

Под болотным солнцем цвела межа.
Дождевые стебли – сквозь старый сор.
Что ни день – куриная слепота,
Подорожник, ржавчина и песок.

В теплой луже – пыльные воробьи.
От травы - царапины поперек.
Натирало пальцы до волдырей
На двоих - колодезное ведро.

Пахла прелым медленная вода.
Ледяными бликами – по глазам.
Мы кричали в черную глубину.
Слушали прозрачные голоса,

Как тягуче эхо, зыбуче дно,
Как падучий камень на дне лежит.
А потом - по вышарканным корням,
Тропами - сквозь гулкие гаражи.

К гаражам повадился - старый кот.
У него в глазах - золотой песок.
Помнишь, мышь запутывала следы,
А потом попала под колесо.

А потом – ни шепота, ни души.
Грозовые всполохи, белый шум.
Лишь крыжовник ветками – до земли
Прорастал во вскопанную межу.

У забора корчится лебеда.
Солнце катит чертово колесо.
Я теперь – куриная слепота,
Подорожник, ржавчина и песок.

Не ходи туда,
где сгниет забор,
где обнимет камень
болотный бог,
и вода руки не почует.
Где кота настигнет
дремучий сон,
пискнет мышь,
раздавленная колесом.
Не ходи туда.
Не ходи за мной.
Не смотри на меня
такую.

Конкурсное произведение 309. "Безыскусным изгибом сосуда..."

отпечатаюсь в глине...
не стопою, а болью тупою.
как в огне затвердев, безыскусным изгибом сосуда...
пусть мальчишка в дхоти на осле повезет к водопою.
рядом с ним только пёс и старик, потерявший
рассудок...
далеко до реки; время сделалось неторопливым...
чем-то неодолимым изнуряют назойливо слепни.
ковыряет в носу смуглый мальчик, в повязанном криво
пестротканом тюрбане, всех не смуглых –
великолепней:
хрупкость тонких костей, синих жилок - витое двуустье.
самый лучший ловец, самый лучший пловец и врунишка.
слишком долго идти... удила на минутку отпустит
и на черной коре тонкой струйкой спугнет
воробьишку ...

слишком долго идти... старика подгоняет – собака.
то вперед забежит, то займется следами улиток.
кто хозяин из них?
долгий путь уже трижды оплакав,
ждет конца поводырь... но старик знает силу молитв...

из гнилого ручья не наполнят сосуд безыскусный.
цель не может мельчать, изменяться на подступах - селем.
как в огне затвердев, так пуста, что вздыхаю акустно...
то заденет старик, то мальчишка улиткой прицелит...

Конкурсное произведение 233. "Текла река..."

Текла река, зелёная от ила, жара глушила перестук мотыг,
к исходу дня работали вполсилы и ждали наступленья темноты.
Подёнщицы просеивали рыльца шафрановые да толкли анис.
Как будто пылью розовой, покрылся чешуйчатым цветеньем тамариск.
Несло гнильцой от ямы за дубильней, лиловой плотью набухал инжир.
Устойчивый, до одури стабильный, тысячелетний возвышался мир.
В каменоломнях исходили потом, пещеры выедал упорный карст.
Божественного промысла дремота ни сдвигов гор, ни разрушенья царств
не предвещала. Падали кометы, вращалось небо, толковались сны.
Пустыня мерно ширилась, и где-то пути песчинок были учтены.
Грядущее не подавало знака ни голосом, ни кровью на стене.
В венке из васильков и портулака, в узорчато расшитом полотне
к воде спустилась женщина и в реку для омовенья медленно вошла,
лениво переждав рабынь опеку, ей предлагавших мыла и масла,
в волнах присела, пудрою миндальной и смуглым телом влагу золотя,
когда из тростников вблизи купальни в корзине круглой выплыло дитя.

Конкурсное произведение 113. "Над Вычегдой"

Весь день перепела летят на юг,
Слышны над Беломорьем крики птичьи.
Вдруг захотел полакомиться дичью
Дневной хозяин комиссар Сердюк.

Перепела над Вычегдой летят.
Вдоль берега расставлены тенёта.
На пойменном лугу садится кто-то
И в дудку  бьёт четыре дня подряд.

В лесной избе темно горит свеча.
Из пьяных трав зырянин варит зелье.
В деревне, изнывая от безделья,
Сидит Сердюк под бюстом Ильича.

Откуда-то доносятся слова:
"Беги, беги, Меланья".  Ночь у входа.
В холодных реках  неспокойны воды.
У плёсов зацветает сон-трава.

Звезды не видно в небе ни одной.
"Беги, беги, Меланья", - кто-то шепчет.
Румяна, пудра, кольца,  римский жемчуг,
Цветные ленты, гребень костяной.

"Не дергай клювом, крастель. Не боись",-
В сетях премудрых перепел застрянет,
Напоит сон-травой его зырянин
И выпустит, и взмоет птица ввысь.

Ещё дневной хозяин за столом,
И крастель возвышается на блюде.
По комнатам ещё толпятся люди,
Пришедшие сопеть и бить челом.

Над крастелем Сердюк заносит нож.
Хозяин ночи корчится в камланьи.
Его огонь на солнце не похож.
В ночную тьму беги, беги, Меланья.