Автор - Владимир Падейский, Москва (Россия).

Осень уж не Трамп Иванка,
А старуха Изергиль,
И в лесу одни поганки,
Да листвы опавшей гниль.

И луна нам не хохочет,
Из промежности небес,
Стали тягостными ночи,
Да и света днем в обрез.

Птицы все засуетились
И рванули на юга,
Ну, а нам в осеннем штиле,
Ждать приходится снега.

Ведь зима зашьет просторы,
Белоснежным полотном.
И оконные уборы
Засияют серебром.

Доведут нас всех метели
Ветром яростным до слез.
Заскрипят от снега ели,
И заявится мороз.

Штруделя

Раз крутил я круиз по германским просторам,
До чего привлекательна эта земля!
Нагляделся я вдоволь на замки и горы,
Заодно я решил оценить штруделя,

Первый штрудель попался мне в венской «Централе»
Там где Троцкий и вся большевистская рать,
Вспоминая Сибирь в фешенебельном зале,
В шахматишки за кофе привыкли играть.

Этот штрудель на вкус оказался шедевром,
Там в ванили таился интим имбиря.
Обошелся мне штрудель без кофе в шесть евро,
Только, думаю, деньги я отдал не зря.

Штрудель в Мюнхене я ухватил мимоходом,
В толкотне у подземного входа в метро,
Он разил за версту и корицей и медом,
С ароматным и сочным клубничным нутром.

Взял я штрудель на улице в городе Галле
Для Германии был не такой дорогой,
Отличался он вкусом ванильноминдальным,
Да и был под завязку набит курагой.

Штрудель веймарский был откровенно недорог,
Но вишневый в нем стойко стоял аромат.
Кроме яблок с избытком был в штруделе творог,
Ну и сверху слегка был разлит шоколад.

А в Берлине на улице Унтер-ден-Линден,
Чинно шествуя вместе с нарядной толпой,
Я нарвался на штрудель с копченой грудинкой,
Наперченый с какой-то тушеной ботвой.

Этот штрудель берлинский был самый ядреный,
Не сломил его кружками залитый эль,
Загуляли внутри хулиганы гормоны,
Захотелось мне к немкам забраться в постель...

Власть коньяка

Обходятся крестьяне самогоном,
Поэты от абсента ждут огня,
А лица, наделенные короной,
Привычно налегают на коньяк.
Коньяк серьезно освежает карму,
Коньяк - властитель дум и добрый маг.
Сам Черчилль под вальяжный дым сигарный,
Любил отведать марочный коньяк.
Каких кровей ты не был чужестранец,
Будь ты француз, китаец иль поляк,
В кругу не слишком горьких пьяниц,
Считай уместным потреблять коньяк.
Лекарство от болезней - это водка,
А виски - лишь напиток деловой,
Они меняют речи и походку,
И отнимают власть над головой.
Коньяк шикарно трескать под луною,
Когда в душе резвятся соловьи,
И мысли наполняются весною.
И хочется признаний и любви.
В заслугах коньяка совсем не градус,
И не изысканный елейный перегар,
Коньяк вручает избраным свой статус,
Вот почему коньяк - всегда нектар.
В нем зиждятся энзимы благородства,
Таится в нем восторг и фимиам.
Из мыслей исчезает сумасбродство,
И из души тревожащий бедлам.
Коньяк отлично полирует совесть,
С ним не сравнится даже кальвадос.
Один глоток и, сладко успокоясь,
Вы обретаете безбрежный космос грез.
Обходятся крестьяне самогоном,
Поэты нажимают на абсент.
Но в рационе верных слуг закона.
Коньяк - универсальный инструмент.
Сражает нас коньяк прямой наводкой,
Нектар богов - он с нами навека!
И даже ведра самой лучшей водки,
Нам не заменят рюмки коньяка.