О Последних событиях

Евдокия

Всю ночь на дороге от Сум до Ирпеня
То конское ржанье, то райское пение.‎
На пару минут Евдокия задремлет,
И сразу копыта грохочут о землю.
Куда эти кони полночные скачут?
Беду и погибель несут, не иначе.
От шума заснуть Евдокия не может,
Лежит и бормочет "помилуй мя, Боже".
Но кто-то же в небе поёт Трисвятое,
А значит бояться и плакать не стоит .
В предутренний час, в половине шестого
Встаёт на молитву невеста Христова.

Но бешеный стук сотрясает ворота.
Сестра Евдокия испугана: "Кто там?"
"Мы добрые люди, прими нас радушно.
Нужны только хлеба краюха и душ нам.
Крива и обманчива наша дорога.
Мы ехать устали, открой ради Бога".
В ворота обители, будто из ада,
Въезжает, как тёмная ночь, кавалькада.
Огромные кони в заржавленных латах,
На них лилипуты в зелёных бушлатах.
Увидев коней небывалого роста,
Монахиня шепчет Псалом девяностый.

Холодного пива пришельцы вкусили,
Едят монастырскую пасту фусилли.
Злодейством своим похваляются гости:
"От Сум до Ирпеня разбросаны кости,
И главный герой скоро будет в могиле.
Мы всё отобрали, мы всех победили".
Зелёные руки, зелёные лица.
Кричат, строят рожи, мешают молиться.
Негромко сестра говорит: "‎Вы забыли
О книге пророка Иезекииля.
В ней сказано, кости людские - не вата.
Восстанут в долине Иосафата".

Один из бандитов, куря сигарету,
С улыбкой кривой отвечает на это:‎
"Подобной вовек не слыхал чепухи я,
Ни в жисть не подымутся кости сухие.
Давайте, ребята, прирежем сестрицу
И будем смотреть, как она возродится".
Монашка глядит на разбойника строго,
Безмолвно молясь о спасении Богу.
С мечом появляется Ангел-хранитель,
И гости стремглав покидают обитель.

Монахиню Ангел сажает на спину,
Взлетают и грустную видят картину.
Стоят вдоль дорог разорённые хаты,
По бывшему городу бродит сохатый,
На месте сгоревшего аэропорта
Лисица и волк занимаются спортом,
Кружат над столицей поддельные стерхи
И мечут помёт на собор Златоверхий.
Тогда на глазах появляются слёзы:
Везде разрушения, смерть и угрозы.
Но Ангел ей молвит: "Смотри, Евдокия,
На Землю небесный спускается Киев".

И правда, спускается Киев на Землю.
Он все города и деревни объемлет.‎
Крещатик там есть и святая София,
На солнце горят купола золотые.
Там домик стоит, где родился Булгаков,
Но нет воздыханья, болезни и страхов.
Спускается с неба божественный Киев.
Туда мы придём, но немного другие.
Туда мы придём, все, кто любит и верит,
И люди, и птицы, и добрые звери.
И Данте под ручку придёт с Алигьери,
И Моцарт там в шашки сыграет с Сальери.


Ночные люди

Они бредут. Зима кусает щёки.
Глухая ночь. Тулупы, зипуны.
В полях бескрайней снежной целины
Как много их, скитальцев одиноких.

Взойдёт когда-то солнце на востоке,
Коснётся спящей сумрачной страны.
Ночные люди будут прощены
И превратятся в пар на солнцепёке.

Пока идут. Куда, никто не знает.
Что гонит их?‎ ‎Забытый старый грех?
Слепая сила, тёмная и злая?

Давно на шапках вылез пёсий мех.
Тулупы рваные.‎ И вата из прорех‎
На чистый снег клоками выпадает.


‎На берегу

На берегу остался один Полупанов,
по вечерам ступни его нежно прилив ласкает,
понимать научился выкрики чаек, язык пеликанов,
мидии - пища его да трава морская.

Все исчезли, Полупанов стал частью природы,
правило Лопиталя забыл, теорему Лагранжа.
В мелких лужах после дождя ищет пресную воду,
а во сне давно не приходят нежные великанши.

Вот дельфин вылезает из моря во время отлива,
у него вырастают‎‎ короткие лапы,
плачет бедняга о доле своей несчастливой,
в этом мире сухом он остался без мамы и папы.

Зайцем ему надо стать, медведем, потом павианом,
мрачной гориллой и наконец человеком.
Путь очень длинный, мучительный, глупый и странный -
вновь добиваться того, что дельфины имели от века.‎

Снова придётся доказывать правило Лопиталя,
а он не умеет пока водить пером по бумаге.
Столько лишней работы, ведь в море всё доказали
Гаусс дельфиний и академик Понтрягин!

Полупанов уходит в море, охотится на селёдок,
изучил пути и повадки селёдочной стаи,
стал дышать под водой, заострился его подбородок,
много дней может плыть, как рыба, не уставая.

Час тишины наступил, дремлет планета седая,
будто исчезли из этого мира птицы и звери.
Нет никого,‎ только с неба Господь наблюдает,‎
как волны одна за другой выбегают на берег.