Стихотворения, предложенные в ТОП-10 "Кубка Мира по русской поэзии - 2019" членом Жюри конкурса. Лучшие 10 стихотворений "Кубка Мира" будут объявлены Оргкомитетом 31 декабря 2019 года.
Имена авторов подборок будут объявлены 31 декабря 2019 года в Итоговом протоколе конкурса.
1 место
Конкурсное произведение 63. "Соловки"
*
Среди белужьих косяков
идёт «Василий Косяков».
На нём паломник и турист
глядят на море сверху вниз.
А море дышит: вдох – и фух.
Маяк зажёгся и потух.
А век зажёгся и горел.
Этап, Секирная, расстрел.
Когда приходит пароход,
двоих с него тотчас в расход.
А ты на жёрдочке сиди.
Падёшь – пригреют на груди
седые божьи старики.
По именам их нареки:
Савватий, Герман и Зосима.
А рвы распахнуты на зиму.
Теперь до оттепели здесь
лежи, с других сбивая спесь.
А там, глядишь, зароют
под Чудовой горою.
И вырастет из босых ног
черничник и косматый мох.
*
Разбудит благовест. То тихо, то набатно
качают звук поморские ветра.
У Царской пристани толпятся катера,
везут на Анзер и везут обратно.
В посёлке благостно. Копчёная треска
по 200 рэ за среднюю рыбёху.
Селёдку малосольную неплохо
мы сторговали тут у рыбака.
Неспешно всё. А что, на Божий суд
успеется. Живи себе в охотку.
К Преображенью патриарха ждут,
и мужики вовсю скупают водку.
*
Когда глядишь на облака,
нет расстояний меж веками.
Скроёны стены на века,
а может, взрощены из камня.
И причащаешься суровой
скупой нешумной чистоты.
И бродят сонные коровы
и любопытные коты,
и чайки кормятся с руки...
Меня не удивляет, в общем,
что произносит Soul-love-ки
какой-то иностранец тощий.
*
Вода в ручьях темна
и, словно кровь, густа.
Шевелится у дна
ржавелая листва.
И вверх ногами в ней
дрожат среди камней
малина у моста
и маковка скита.
*
А вот где жизнь назло берёт своё
у каменного холода и глины:
цветёт шиповник, тянутся люпины
и прочее заморское быльё.
Таблички там, таблички тут. Иду,
куда ведёт натоптанная тропка...
Мне больше всех растений в ботсаду
запомнилась тупая кровохлёбка.
*
Белое море и белый песок.
Белый туман по-над белой обителью.
Белобородый языческий бог
смотрит с иконы глазами Спасителя.
Лето не лето, зима на носу.
Клонятся травы к земле покаянно.
Крикнет белуха на дальнем мысу –
и тишина.
И расстрельные ямы.
2 место
Конкурсное произведение 333. "Депортация"
Собирались быстро, казалось – долго,
– может быть, ошибка, не тот приказ? –
говорили вера и чувство долга,
то, что крепко вбили когда-то в нас.
Чуда не случилось: шагайте, твари,
по вагонам – баба на сносях, дед.
Воевали, дедушка? Воевали.
За кого? Но крик проглотил ответ.
Инвалид безрукий, старуха с внуком.
Батальоны просят воды и сна.
Убивать народ свой, наверно, мука,
только нам откуда об этом знать.
И уже не хочешь наестся вволю –
рядом каждый третий молчком угас.
Мёртвых не хоронят, бросают в поле.
Нужно ехать дальше. Приказ, приказ...
И плывёт дорога, и небо с нею,
в маленьком окне – кислорода тьма.
Там, где дом пустой, лето зеленеет,
а земля мертвеет, но ждёт, как мать.
3 место
Конкурсное произведение 102. "Выше неба"
да зачем тебе эти вопли чаек и шум набегающих вод
отойди подальше, нырни и уютно устройся под
и на дне, на той глубине, где лишь редкие пузыри
ляг на спину и в небо смотри
там на небе пловцы и яхты, ленивые скаты, и дождь
оставляет недолгий с точечкой в центре след округлых подошв
катера рисуют кривые на синей глади небес
созерцай, наслаждайся без
а когда устанешь бездумно глядеть на рябящую высь волну
то пора полной грудью солёной воды вдохнуть
и родиться летучей рыбой, ведь рыбе этой одной
выше неба взлететь дано
4 место
Конкурсное произведение 126. "Μορφεύς"
...опять придут и скажут: "Дай уйти,
вернуться дай..." — и станут сизой пылью.
Спускается андреевскою былью
в беспамятство булгаковских картин
фонарная беззубая орда,
лелея перламутровые тени;
витые стебли лестничных растений
вплетаются в замки и холода,
качаются у каменного рта
растертого, как сажный след, Подола...
Глубокий, поперечный и продольный
срез улицы — глубокая гортань —
отнимет и проглотит твой язык.
Из алых губ, покрытых плотной влагой,
из пламени, задетого бумагой —
вот он откуда, господи, возник, —
извечного вранья дамоклов долг:
на опием опутанный Подол
приходят и любовницы, и черти,
нисколько не страшась внезапной смерти
ни после возвращения, ни до.
5 - 10 места
Конкурсное произведение 189. "Неприкаиново племя"
С.Ш.
ползущий муравей... авей... авей
не авель –
эхо долгое в пустотах
разьятых стрекозиных тел
в момент полёта
где звероболь растёт во все края –
ещё не быль
но желтыми глазами
уже следит за мной из забытья
как смерть сквозная
похожая на дырочку в боку
у дудочки – и вот уже сочится:
не музыки азы –
изъяны языка
и аз воздам
и прочие частицы
и лес непререкаемый растёт
как неприкаиново племя
ты будешь этот-тот-не-тот-не-tot!
но если посмотреть наоборот
сквозь стрекозиное фасеточное пламя
жизнь состоит из света и пустот
недосягаемых
Конкурсное произведение 153. "Кукурузник. Этюды"
А то не ласточки на воле, не сизари,
Летает «Аннушка» над полем – смотри, смотри:
То шею к облаку заносит, то книзу гнёт,
Глаза и крылышки стрекозьи, но самолёт.
И струи тянутся из пуза, и день в меду,
Здесь быть пшенице, кукурузе – в другом году…
А мы в другом году, воспетом – мы будем где?
Осколок яблочного лета - Успенья день.
*
То ли комбайн, то ли трактор гудит на поле –
Голос у техники в вёдро особо зычен –
Яблоки старая Марфа несёт в подоле,
Кухонный фартук прижав к животу привычно.
Сколько нападало, сколько ещё на ветках…
Гул самолёта мешается с птичьим гвалтом,
Марфа отчаянно крестится: чёрт отпетый,
Чудом подворье не вынес, как напугал-то.
В очередь ждал сигареты в ларьке – не борзый,
А за штурвалом лихач, хоть сажай на цепи…
Вспомнится детское: ехали в тыл обозом,
Так же вот кренился фриц, заходя на цели.
*
Осколок очумительного лета…
Он яркого оранжевого цвета -
В подсолнухах весёлых сарафан,
Потянет Колька пояс из кулиски,
И всё внутри расплавится у Лизки,
И ходит ходуном аэроплан.
Но сколько их, полей, в округе, сколько…
Ждёт в авиаотряде Кольку койка -
Железная с пружинами кровать.
А дальше на других просторах вахта,
А Лизка-то беременная, ах ты,
И пузо скоро некуда девать…
Конкурсное произведение 252. "Теология"
Карл Маркс - это бог-отец.
У него на небе хрустальный дворец.
Энгельс отвечает за божеский быт,
Внушает Марксу, что тот на Земле не забыт.
С чашкой кофе вбегает Энгельс, боится, что опоздал.
Маркс недоволен: "Нарываешься на скандал?
Почему опять не принёс экран?
Я хочу наблюдать за пролетариями всех стран".
Старый знает, никаких пролетариев нет давно,
Но заказал экран, чтобы тайно смотреть кино:
Сериал под названием "Game of Thrones"
Про любовь Петра Великого и Анны Монс.
Маркс возмущённо кричит и трясет головой.
Перхоть летит - падает снег над Москвой.
Иногда я слышу с неба какой-то крик,
Но, думаю, мне не опасен этот смешной старик.
Другое дело -Ленин. Это бог-сын.
В доме под мрачным куполом живёт один.
Дядька скандальный, я закопать его бы не прочь.
Он вроде умер, но воскресает каждую ночь,
В полночь вскакивает, бьется головой в дубовую дверь,
Стонет, плачет, рычит, как зверь:
"Товарищи, товарищи! Товарищ Гильбо!
Они приходят с иголкой, и это бо-бо!
Повар готовит слишком острую еду,
Не послушали меня, оболтусы, на свою беду".
Приблизительно в шесть утра
В мавзолее появляется медсестра,
Подкрадывается к Ленину, ставит укол.
Ленин медленно оседает на пол.
Толпы китайцев ждут с утра у дверей:
"Когда же, когда откроют нам Мавзолей?"
Так и живём, но, кроме этих двух,
Есть ещё коммунистический дух,
Невидимый, но похожий на большого кота,
В этой теологии не понимаю я ни черта.
Любит меня безмерно, преданно смотрит в рот
Я даже боюсь немного, что он меня загрызет.
Всех разогнали, Москва пуста.
Я начинаю с чистого листа.
Проношусь по городу, такая вокруг красота!
Может, устроить бассейн вместо храма Христа?
Люди ведь любят купаться, особенно в тёплой воде.
Стоит ли им отказывать в такой ерунде?
Спускаюсь на лифте в потайной кабинет.
Там хорошо и тихо, никаких прохиндеев нет.
Советники рассосались, в бункере тишина.
Никого вокруг, только я и моя страна.
Дух, конечно, сидит у моей ноги,
Ластится, лижет мне сапоги.
Разрезаю банан,
Намазываю апельсиновый джем,
Посыпаю сахаром
И ем.
Конкурсное произведение 297. "Осадки"
Лето кануло в Лету.
Зимеет.
И пахнет дождем.
Капли падают гулко, слипаясь в подмерзлую наледь.
В Лету падает осень, и машет подбитым крылом.
В Лету падаем мы, распадаясь на я. Тает память.
В Лету падает мир — постепенно и с разных высот.
И бездонная Лета мелеет, мелеет, мелеет...
И бредут по воде все спасители — кто как умеет.
И бездонное небо мелеет до райских ворот.
Конкурсное произведение 370. "Хлам"
Художники, литераторы, артисты и музыканты –
Не очень-то сочетаются с нашей алчбой.
Маша торгует рыбой, Пётр ходит в запой,
А эта – каждый вечер встаёт на пуанты.
Добро бы солистка, а то ведь – кардебалет,
Пятая лебедь. Всю жизнь ничего не ела.
Поставили в холле как-то велосипед –
Боялась за ноги… Господи, надоела.
Сколько жила – ни хлама, ни денег, ни пыли;
Ни мужа, ни деток – зря занимала жильё.
Пришёл старьёвщик, пуанты не взял – «старьё».
Срезав ленты, в балетках и похоронили.
Теперь заживём. Поставим комод в прихожей,
Никто не заноет, что место ему не то.
Мария ходит на рынок в её пальто.
Она в нём немного на цеппелин похожа.
Конкурсное произведение 100. "Время собирать камни"
белое Белое.
тихое безначалье.
волны вчера ворочались и ворчали,
нынче - выставленные у берега сети моют.
камни к вечеру покрываются сединою,
Тёмными
Глыбами
возвышаются над мальками,
сонно друг друга нащупывая боками.
*
синее Белое.
всюду ватага мальчишек находит себе игру.
если подбросить камешек - можно и в небе пробить дыру.
там четыре тюленя, камбала и такие дали! -
смотри,
посмотри скорей, покуда не залатали.
А пока ты смотришь - пойманные души (сёмжина и камбальская)
Уплывают к богу через порт Архангельска.
*
серое Белое.
Кто не успел уплыть - остаётся кормом.
Старенький карбас волна вырывает с корнем.
Воды смыкаются.
Ужас, качаясь, длится -
Доски, солёная рыба и лица, лица...
Не повторяй выученную телеграмму губами бледными.
Через месяц-другой от соседей пробьётся шальной вальсок.
Рёбра разбитого карбаса за полвека уйдут в песок.
Имена утонут последними.
Сейчас кажется - жить не сможешь.
Сколько раз ты уже смогла.
Помнишь камень, тридцать лет и три года видевший из угла
Пунктирную линию вместо контуров человека,
ронявшую шёпотом редкое "почему?".
Остальное проваливалось во тьму.
Это тёмные времена, говорят, время пришло иное.
Но человек остаётся призраком, камень - стеною.
Мало ли кто не дождался своих седин.
Однажды каждый может очнуться совсем один,
С каменеющим взглядом, в отчаяньи пустоту скребя.
С Белым северным не за окнами, а внутри себя.
Подожди, послушай. Вознёй тишину не рань.
Прорастает ягель, где раньше цвела герань.
Ветви сосен танцуют вокруг стволов, не разъявши рук.
Якоря косяками уходят по дну за полярный круг.
А ты лежишь посреди, одинокий ты, не сдержавший крик.
Омываешься воздухом, как поднявшийся материк.
Посмотри, со всех девяти сторон - горизонт земной,
И полярное небо/море искрится сплошной стеной
