Московская фантасмагория

До чёртиков в Чертановском пруду
Водились рыбки.
Таджиузбеки чуяли беду
В тумане зыбком.

На Патриарших было всё, как встарь -
Пустынно, пусто.
Потухший, одинокий плыл фонарь
В прикиде грустном.

А по Тверской тащили корабли
С бурлацким стоном.
Монеты собирали на мели
И рыбок донных.

В Замоскворечье памятник стоял -
Убитым в спину.
На Спасской башне рос большой фингал.
За Украину.

В фонтанах бились сотни корешей.
Косых саж'еней.
Жизнь отдавая родине своей,
Не встав с коленей.

Стояла несусветная жара.
На выживанье.
И муравьишки корчились с утра
Под мирозданьем.

Камо грядеши?

Россия погрузилась в тяжкий сон...
Двуглавого орла косые тени
Народу не укажут путь к спасенью.
А коль укажут – будешь ли спасён?

Народ безмолвствует... и тихо вымирает
Под колокольный звон.
В столице, тёмной силою играя,
Бесчинствует закон.

Опять штрафные нарезать круги,
Внушать надежды новым поколеньям,
И видеть свет, где не видать ни зги,
Не поддаваясь горестным сомненьям.

Де-ржавы(й) гимн играет патефон,
Скрипят слова, похожие на стон...
Великая безликая страна,
Кому ты в услуженье отдана?

* * *

Выйду я однажды из себя
За границы ложного приличья.
Чтоб нести пургу до декабря,
Чтоб метель затрепетала дичью.

Опустели улицы, мертвы
Фонари, дороги, вездеходы.
Пешеходу хочется завыть,
В конуру нырнув от непогоды.

Птицы, одолевши полпути,
В спешке возвращаются обратно.
В облаках покоя не найти,
Не простить осоловевших братьев.

Коченеет кормчий на посту.
Обжигаясь, капает крамола.
Служки шлют султану бересту.
Гоголем король летает голый.