* * *

город преображается
в нем все меньше хороших стихов
в доме поэта юлии пивоваровой
вставили пластиковые окна
и пусть в ее квартире
теперь теплее и светлее
зато
жизнь удалась
первый шаг в забвение
из пластикового окна

* * *

Хэппи-эндшпиль
шах, какая женщина
неприступная только свидлер
все ясно: скромность всегда в цейтнот
не знаю, что за каро-канн в твоей голове
после двух бокалов ботвинника
но я не стану повторять чужих о, шипов
мой слоник смотрит волком на g5
цедва ашпять оаш – ждет в морозилке мат в три хода
но это на крамник случай
я тебя аронян на спину
что ты делаешь? надо, фиде, надо
дин! лижень... дин! лижень...
все это любовь. и грищук
любовные и грищук и тп

* * *

Обыкновенный москвич
На всех парней он смотрит: не мажор ли?
Один такой избил его в метро.
И он с тех пор спокоен и прожорлив –
Как мэр Москвы, заехавший в бистро.
Он в Третьяковке слушает картины
И у него по брови борода.
Он хочет в спальню пальму и гардины,
А полюбить – так в рай и навсегда.
Чухан и ботан он в одном флаконе,
И перед ним дрожит один курсор.
Он проституток шпилит на балконе,
Стараясь им расширить кругозор,
А те визжат и стонут агрессивно
Волшебных три минуты напролет...
И понял я, что он и есть Россия.
А кто не жил в Москве, тот не поймет.