Стихотворения, предложенные в ТОП-10 Международного литературного конкурса "9-й открытый Чемпионат Балтии по русской поэзии - 2020" членом Жюри конкурса. Лучшие 10 стихотворений Чемпионата Балтии будут объявлены Оргкомитетом 6 июня 2020 года.
Внимание!
Имена авторов анонимных конкурсных произведений будут оглашены в Итоговом протоколе конкурса 6 июня 2020 года в 23:59 по Москве.
1 место
Конкурсная подборка 244. "Духоплавание".
Скачи
над лабиринтом жучьих нор
и муравьиных орд
скачи, солдат, во весь опор,
пока не сцапал чёрт.
не откликайся, слыша зов
незримых часовых...
у чёрта много голосов –
и мёртвых, и живых.
нырни под падающий ниц
размашистый рассвет.
у чёрта много разных лиц,
а лика вовсе нет.
его не встретишь по уму –
он вечно налегке,
лишь самодельную чуму
качает в узелке,
лишь прибирает, как своё,
всё данное взаём...
а у тебя – одно ружьё,
да пуля-дура в нём,
да конь каурый, да кисет,
да твёрдая рука –
и неотступный чистый свет,
невидимый пока.
2 место
Конкурсная подборка 7. "Суп варила". Автор - Елена Наильевна, Самара (Россия).
Суп варила
Была оставлена перина
и всё ночное баловство,
и я куриный суп варила,
я суп варила для него.
Вокруг зима сменялась летом,
шли поезда в Караганду,
сады алели бересклетом,
скакала сойка по гнезду,
пинали дети мяч дырявый,
визжала где-то дрель чумно,
коты сбегались за халявой
Оксане Львовне под окно,
кто в Крым мотался, кто из Рима,
а я одна, презрев тщету,
куриный суп ему варила,
помешивала густоту.
И в желтоватом слое жира,
лимоном спрыснутом с лихвой,
лаврушка медленно кружила,
как ястреб над большой травой.
3 место
Конкурсная подборка 6. "Курочка Ряба". Автор - Юрий Глухов, Москва (Россия).
Дед
Сомнения грызли: не бери, нельзя,
Такую худую и заполошную...
Но пожалел продавца и взял.
Обмыли портвейном, как положено.
Шёл и думал: живём одни.
Скучен день до вечера. Как не спятили?
Курица скрасит пустые дни,
Будет развлечение и занятие.
Запоём весёлое цыпа-цып,
Рассыпая зёрна среди окурков.
Тут проезжающий мотоцикл
Выплеснул пол-лужи на мою куртку.
Никогда не слышал куриный смех,
Довелось на старости. А дальше крыша
Потекла, потом нас засыпал снег,
Бабка простудилась, завелись мыши...
Продавца проезжего ищи-свищи.
Знал, поди, пройдоха, что подсовывал.
Скрасить бы той курицей пустые щи,
Да только жалко её, бестолковую.
Мёрзнет. Из тулупа скроили жилет,
Курица в жилете почти красавица.
Въелась же привычка любить и жалеть.
Хуже, чем курево. Не избавиться.
4 место
Конкурсная подборка 10. "Разговоры". Автор - Андрей Мартынов, Москва (Россия).
Товарищ, верь: взойдёт она
Товарищ, верь: взойдёт она,
она взойдёт пренепременно.
Товарищ, верь: взойдёт она,
ей просто требуется время.
Товарищ, верь: взойдёт она,
дела худы, но не настолько.
Товарищ, верь: взойдёт она,
из наших палестин, с востока.
Товарищ, верь: взойдёт она,
без веры кашу не заваришь.
Товарищ, верь: взойдёт она,
ведь ты ж сознательный товарищ.
Товарищ, верь: взойдёт она,
пойми, глупец, не верить жутко.
Товарищ, верь: взойдёт она,
взойдёт она! поверь же, сука!
..........................................
Меж тем объявлен был отбой.
Зажглись прожекторами вышки.
Он разговор с самим собой
прервал, себя не убедивши...
Потом уснул и не видал,
в темницу млечных снов упрятан,
как вифлеемская звезда
взошла над лагерным бараком.
Товарищ, верь: взойдёт она
Товарищ, верь: взойдёт она,
она взойдёт пренепременно.
Товарищ, верь: взойдёт она,
ей просто требуется время.
Товарищ, верь: взойдёт она,
дела худы, но не настолько.
Товарищ, верь: взойдёт она,
из наших палестин, с востока.
Товарищ, верь: взойдёт она,
без веры кашу не заваришь.
Товарищ, верь: взойдёт она,
ведь ты ж сознательный товарищ.
Товарищ, верь: взойдёт она,
пойми, глупец, не верить жутко.
Товарищ, верь: взойдёт она,
взойдёт она! поверь же, сука!
..........................................
Меж тем объявлен был отбой.
Зажглись прожекторами вышки.
Он разговор с самим собой
прервал, себя не убедивши...
Потом уснул и не видал,
в темницу млечных снов упрятан,
как вифлеемская звезда
взошла над лагерным бараком.
5 - 10 места
Конкурсная подборка 32. "О берегах". Автор - Елена Дорофиевская, Вышгород (Украина).
Чай
Все стихло — ветры и дома.
И только я себя качаю
в стакане Баренцева чая,
и примы дедовы дымят
в хрустальной пепельнице. Март
изменчив, как ловец на слове,
и карандаш лежит в основе
домашних глобусов и карт.
Где папа? В Мурманске. И час
уложен в писем квадратуры —
любви шагреневая шкура
все больше стягивает нас.
Солдат вернётся, только жди
в кругу семейном. Оболочка.
звонок — межгород — спой мне, дочка.
Пою — не плачь, пройдут дожди.
Восьмидесятые идут —
Лейд бек, саншайн. И все иные:
молчит Фома, говорить Київ,
кого в Афган не призовут.
И много долго курит дед.
Мне полтора. Мне полусонно.
Я помню мультик про Ясона —
брось камень, мама,
в гул газет.
Дом умещается в одном:
горит ночник синее ночи,
на кухне мрак дальневосточен,
недальновиден, долгосрочен,
и чай вверх дном.
Чай
Все стихло — ветры и дома.
И только я себя качаю
в стакане Баренцева чая,
и примы дедовы дымят
в хрустальной пепельнице. Март
изменчив, как ловец на слове,
и карандаш лежит в основе
домашних глобусов и карт.
Где папа? В Мурманске. И час
уложен в писем квадратуры —
любви шагреневая шкура
все больше стягивает нас.
Солдат вернётся, только жди
в кругу семейном. Оболочка.
звонок — межгород — спой мне, дочка.
Пою — не плачь, пройдут дожди.
Восьмидесятые идут —
Лейд бек, саншайн. И все иные:
молчит Фома, говорить Київ,
кого в Афган не призовут.
И много долго курит дед.
Мне полтора. Мне полусонно.
Я помню мультик про Ясона —
брось камень, мама,
в гул газет.
Дом умещается в одном:
горит ночник синее ночи,
на кухне мрак дальневосточен,
недальновиден, долгосрочен,
и чай вверх дном.
Конкурсная подборка 238. "Гудини".
Парфюмер
06:30.
слепая девушка
шагает босиком по асфальту, держит туфли
на высоких каблуках в руках.
и сама девушка прозрачная,
прозрачная, как вирусная программка
внутри Касперского, и нет желания,
нет возможности ее удалить.
и раскрытые окна благоухают жизнями.
и этот серый свет, стружки мягкие:
кто-то точит карандаши минут;
тихо и ласково трепещет ветер,
будто крыло бабочки на стыке паутины.
утром мир так ясен и прозрачен, понятен
и девственно мудр, как голодный пес
перед пустой вылизанной миской.
а потом точно огражден от нас -
сеткой от мух.
и вот - изоляция.
тонны свободы
и времени рухнули на нас,
как чистые воды на полудохлых рыб,
и мы не знаем, как двигаться, дергаться;
что делать?
вспоминаем, что мы люди,
что мы живые, что любим и боимся,
чувствуем ценность,
будто канделябры, очищенные от жира скотобойни:
это бронза, черт побери, а это костер.
это коронавирус, а вот и сама смерть -
осторожна, чутка,
как слепая девушка в бутике парфюмерном:
на ощупь выбирает флаконы, нюхает. нет, не он.
и роняет на пол, и идет по осколкам,
благоухающим ароматами.
а вот тех открою, а тех нет, нет. и падают на кафель
жизни: дзыньк. дзыньк.
и ты замираешь - бутылочка с запахом жизни,
обнявшись с бутылочками, которые любишь.
зажимаешь ноздри, не дышишь.
проходи мимо, самка парфюмера, проходи...
Конкурсная подборка 285. "Так сходит свет...".
Так сходит свет...
Твой град стоит на вере и тоске.
Закат неспешно сматывает сети,
склоняют ивы розовые плети
к следам волны на голубом песке.
Горят леса.
Дымы, как родовые древеса —
перерастают яблоневый сад,
садится солнце, увядает рута.
Похоже, что Перун играет с трутом
и не велит пожарам угасать.
То запад пламенеет, то восток.
В затылок дышит череда высоток,
оконных вспышек восковые соты
раскрыли зевы — втягивают смог.
А ты стоишь на крылышке пчелы,
глядишь, как сонно маются челны
на пристани — прикормленные птицы,
и тени их, объёмны и черны,
похожи на обугленные лица
горшечниц, земледельцев и купцов,
не спасшихся писцов и дегтекуров,
ходебщиков, бояр и балагуров;
на остовы разрушенных дворцов.
... как благодатно сеется огонь.
И лопуха раскрытая ладонь —
не тронь меня, не тронь меня, не тронь! —
зовёт на помощь грозовые тучи,
а слышен только клёкот из уключин.
Слетают воробьи с горящих стрех,
гудят, гудят невидимые пчёлы,
река готовит саваны парчовы
для сущих во гробех.
Так сходит свет, и жизнь идёт за ним.
Над куполами выскочек-высоток
ты оставляешь след своих кроссовок,
лес оживает, город воскресает,
смеётся Ольга, пташек отпуская,
и у реки камыш неопалим.
Так сходит свет...
Твой град стоит на вере и тоске.
Закат неспешно сматывает сети,
склоняют ивы розовые плети
к следам волны на голубом песке.
Горят леса.
Дымы, как родовые древеса —
перерастают яблоневый сад,
садится солнце, увядает рута.
Похоже, что Перун играет с трутом
и не велит пожарам угасать.
То запад пламенеет, то восток.
В затылок дышит череда высоток,
оконных вспышек восковые соты
раскрыли зевы — втягивают смог.
А ты стоишь на крылышке пчелы,
глядишь, как сонно маются челны
на пристани — прикормленные птицы,
и тени их, объёмны и черны,
похожи на обугленные лица
горшечниц, земледельцев и купцов,
не спасшихся писцов и дегтекуров,
ходебщиков, бояр и балагуров;
на остовы разрушенных дворцов.
... как благодатно сеется огонь.
И лопуха раскрытая ладонь —
не тронь меня, не тронь меня, не тронь! —
зовёт на помощь грозовые тучи,
а слышен только клёкот из уключин.
Слетают воробьи с горящих стрех,
гудят, гудят невидимые пчёлы,
река готовит саваны парчовы
для сущих во гробех.
Так сходит свет, и жизнь идёт за ним.
Над куполами выскочек-высоток
ты оставляешь след своих кроссовок,
лес оживает, город воскресает,
смеётся Ольга, пташек отпуская,
и у реки камыш неопалим.
Конкурсная подборка 190. "Шанель №5".
Сказ о том, как сельчане ходили зимой на сома и увидали рыбу с четырьмя ногами и человеческой головой
В ту пору ледышкой стояла зима,
сугробов топорщились груди,
сельчане под водку ловили сома
и лунку сверлили в запруде.
Внезапно метель занялась колесом,
гуляла то прямо, то боком,
но в руки не шёл затаившийся сом,
лежал под корягой глубо́ко.
Уже по домам собрались, осушив
бутылок несметную прорву,
и вдруг увидали как диво из див
нырнуло в подмёрзшую прорубь.
По льду пробежало, крутя головой,
играя по-детски в оглядки,
и только мелькнули над стылой водой
четыре чешуйчатых пятки.
Сказ о том, как сельчане ходили зимой на сома и увидали рыбу с четырьмя ногами и человеческой головой
В ту пору ледышкой стояла зима,
сугробов топорщились груди,
сельчане под водку ловили сома
и лунку сверлили в запруде.
Внезапно метель занялась колесом,
гуляла то прямо, то боком,
но в руки не шёл затаившийся сом,
лежал под корягой глубо́ко.
Уже по домам собрались, осушив
бутылок несметную прорву,
и вдруг увидали как диво из див
нырнуло в подмёрзшую прорубь.
По льду пробежало, крутя головой,
играя по-детски в оглядки,
и только мелькнули над стылой водой
четыре чешуйчатых пятки.
Конкурсная подборка 315. "Люди обычных профессий".
* * *
А я и так всегда один –
и ладно, и мерси.
Бери машину, господин,
и в небо уноси.
Вокруг такие холода,
что леденят до жил.
Ещё и ты хрусталик льда
мне в сердце положил.
И вот теперь кривишь свой рот
в улыбку палача,
в лицо просящим у ворот
надменно хохоча.
Судьба моя... Хоть пой, хоть плачь –
а всё выходит пшик.
Так смейся, кровосос, палач,
эвакуаторщик...
Конкурсная подборка 23. "Огни Вавилона". Автор - Вероника Батхан, Москва (Россия).
Вавилон
Маша М. танцует, навиваясь на пилон,
А вокруг гарцует полупьяный Вавилон.
Мене-текел-фарес к сожалению маст рид.
Дьявольская скрипка всеми фибрами горит.
Будь со мной в подвале и в троллейбусном чаду,
Жги на фестивале у любви на поводу!
Сбрасывая юбки поднимайся в небеса,
Белая голубка, ядовитая оса.
Ты моя девчонка сорока неполных лет
Розовая челка, лабутен, кабриолет.
Жизнь шальным фантомом полетела под уклон,
Нелегалов в рай не пропускает Вавилон.
Трассы нашей страсти - три кольца для трех дорог.
Полисмены здрасте, я иду в ночной ларек!
Машенька танцует, желтый крест к груди пришит.
Башня Вавилона обвалилась и лежит.
Языки смешались, больше нет имен и слов.
Дева в белой шали, положи свое весло!
Здесь бессильны боги отработанной страны,
Наши эшафоты на все стороны равны.
Ветер Вавилона отморозил всем сердца.
Красным звездам впредь над горизонтом не мерцать.
На горящей скрипке мне сыграй без всяких слов.
...Dance me to the end of love.