- Крепки у башни стены, знай, Марина.
Не жди напрасно помощи извне.
Заруцкий на колу, Лжецы - в могилах
Червей давно уж кормят.

- Горе мне!
Державный царь, ужель страшит темница,
Когда сгубили сына? Мальчик мой!
Всего три года отроду. Он снится
Ночами мне, невинный и живой,
Ручонки тянет...

- Но его кончина -
То Божий высший справедливый суд.
Ворёнок твой для смуты был причиной,
А ты царицей грезила шагнуть
По трупам нашим. Гордо, всенародно.

- Как можешь ты, великий государь,
Детоубийство звать богоугодным?
Я - грешница! Казнил меня б, как встарь,
Раздетую, под ледяной водою.
Зачем же ты ребёночка, за что,
В петле держал холодною зимою
И день, и два? Но Бог не брал его!
Малыш замёрз, ушёл на третьи сутки...

- А от кого зачат он был, Марин?
В честном народе ходит прибаутка,
Что ты сама не знаешь - чей он сын.
Ворёнок - царь? Не быть тому! Сын вора
И бывшей панны, грешницы срамной?
На Русь не ляжет тень сего позора!

- Узнай и ты, о вседержитель мой,
Романов знатный, смелый и опасный,
Что тень младенца будет жить всегда
За спинами родни твоей, всечасно!

- Обида, месть. И речь, как та вода!
Мне ль верить бредням девки подзаборной?

- В твоём роду все будут столь плохи,
Что сгнив когда-нибудь в мученьях хворных,
В аду исчезнут за твои грехи!