Когда Время встретило Путь, то взяли по триста
И девочек побойчей.
Пошли в кино. Там на экране призраки декабристов
Влюблялись в призраков ильичей.

Потом назад в трактир. Девочки захотели плясать ритуальные танцы,
Их резвость понятна — в девочках бродит сок.
За соседним столиком спал Герцен. На его щеках блуждал скифский румянец.
Это был крепкий, надёжный сон.

Дух Герцена парил где-то вне и забыл про тело,
Сон состоял из ундин,
Но Время решило — раз есть потребность, чтобы шар вертелся,
То нужно его будить.

Путь возражал — не всё так просто. Я родом со дна колодца
И знаю реальности суть.
Верь мне — когда мирно спящий внезапно проснётся,
Кому-то придётся заснуть.

Знаю, ты слышал совсем другое от тех, кто в ризах,
Когда они возвышались до положения риз.
Но если подумать — единственно верным из всех лиризмов
Окажется солипсизм.

Поэтому, пока Герцен спит, и вокруг него колышутся тени
Танцующих девочек в отсветах слова на языке,
Мир будет стоять на чужих сновидениях
И на своём песке.