Стихотворения, предложенные в ТОП-10 "Кубка Мира по русской поэзии - 2020" членом Жюри конкурса. Лучшие 10 стихотворений "Кубка Мира" будут объявлены Оргкомитетом 31 декабря 2020 года.
Имена авторов подборок будут объявлены 31 декабря 2020 года в Итоговом протоколе конкурса.
1 место
Конкурсное произведение 36. "Из книги Еноха"
Хэнк накануне молча пошёл на небо,
как патриарх Ено́х.
То ли твердь наконец решилась,
да и лишилась
шатких Хэнковых ног,
то ли ноги тверди
возьми и лишись –
кто её разберёт, эту Хэнкову жизнь,
но сложилось так,
что долгим и пыльным летом
не держало его ничто
в городишке этом,
котелок ли старый устал варить,
не с кем ли стало поговорить...
Помереть бы с честно добытым в драке
пулевым или ножевым,
только Хэнк задумал уйти живым.
Возносились души и прежде тоже,
судя по пасторской аксиоме,
но явиться на небо при жизни,
лично сказать «О, Боже!»,
может, даже сфотографировать на Xiaomi
вседержителя, жителя облаков...
Хэнк перешёл дорогу, и был таков,
и жену, и работу покинув на фиг,
влился новой звездой в напряжённый
небесный трафик,
в тех местах, где ещё не снимал
даже National Geographic,
не то что мобилы таких, как мы, работяг...
От Хэнка вторые сутки ни слова,
ни записи в соцсетях,
парни у бара задумчиво смотрят в небо,
пожимают плечами,
говорят, что на месте Хэнка – нет бы,
точно бы не молчали,
злятся немного, но что тут поделаешь,
как ни злись ты...
В городке ходят слухи,
к бару съезжаются журналисты,
не пройти между камер их и треног,
наворотил же дел Хэнк,
сын Джареда,
патриарх, мать его, Енох...
Возвращаться пора, тоже мне
зрелище, можно подумать - Бог
на седьмом, что ли, небе,
молнии, трон... big deal,
только бы раньше времени
он Xiaomi не разрядил...
2 место
Конкурсное произведение 177. "Холодно в балетках уже"
Холодно в балетках уже, и дворик
вежливо выпроваживает домой.
Школьницей, наполучавшей двоек,
долго плетусь дорогою непрямой.
Голосом шизанутой виолончели,
знающей лишь фальшивую си-бемоль,
на посошок поскрипывают качели
с толстым подростком. Я не хочу домой.
Дома тепло, уютно и пахнет щами,
горкой портфели сложены на полу.
И вразнобой мальчишки ответят: "Ща мы!",
и полчаса не выйдут на зов к столу.
Стоит присесть, и на руки шмыгнет кошка.
Хочешь прилечь — платье слетает с плеч.
А у меня с души облезает кожка,
зимней Невой в подъязычье застыла речь!
Тут бы сглотнуть. «Водки вам или пива?» —
бросит на кассе бледная эта моль.
Мысль обжигает едкая, как крапива:
я
не
хочу
домой.
— Я не люблю людей, — поправляет Бродский,
щурясь мне и закуривая взатяг.
Крыльями машут пернатые перекрёстки,
в гнёзда уносят машины в своих когтях.
Это сегодня за глотку схватила осень,
завтра наступит самый обычный день.
— А повторить? — настаивает Иосиф.
— Я не люблю людей.
...
Дворик окутывает отсыревшей тьмой,
Бродский ушёл на Васильевский остров на ночь,
и я понимаю, как я хочу домой.
И что не люблю людей, забываю напрочь.
Звякнув в прихожей сумочкой и ключами,
я обнимаю любимого, и тогда
он говорит задумчиво: "Обещай мне...",
и я обещаю: «Да».
3 место
Конкурсное произведение 358. "Ночь на Ивана Купала"
На Ивана на Купала
ночь ужасно хороша.
Девять звёздочек упало
из небесного ковша.
Две увязли в тёмной тине,
две – в бидоне молока.
Две остались на картине,
недописанной пока.
Мчит седьмая, как Галлея,
дым сгустился над восьмой,
а девятую, лелея,
старичок несёт домой.
Там никто его не встретит,
там давно уже мертво.
Вот она ему и светит,
вот и радует его.
4 место
Конкурсное произведение 211. "Собор Святого Петра"
Деревенька Пиоппибьянки была ещё та дыра
(Для пуристов: была ещё той дырою).
Но однажды в ней решили построить собор Святого Петра.
Вместо колодца собор решили построить.
Чтобы не просто колокол бил к посту,
А замолкал орган под сводом неповторимым.
Ну а ваять всю эту красоту
Приехал маэстро Гондзони, выписанный из Рима.
Врали, что он бежал от Медичи, суровых убийц в плащах,
Выстроил два палаццо от башенок до паркета.
На очаге булькало мясо в хитроназванных местных щах -
То ли брокатто, то ли брюкетто.
Рабочие возвели леса и начался паркур:
Мраморная крошка, временная ограда.
Вокруг блеяли козы, мальчишки гоняли кур,
Старики варили вино из чёрного винограда.
Деньги кончились быстро - спонсор был звездобол.
Леса горели дважды (молния и по пьянке).
И пока тридцать три несчастья сыпались на собор,
Маэстро Гондзони женился и остался в Пиоппибьянки.
Линия шпиля пульсирует, как удалённый нерв.
Стиснуты зубы вечности, одного не хватает.
Вот он - стоит на площади - невозведённый неф.
Но теперь там колодец и морок к рассвету тает.
Мало ли было попыток. Сколько их будет впредь.
Маэстро Гондзони взяла чума. Поститься не стало проще.
Гиды не возят в Пиоппибьянки - нечего там смотреть.
Но туристы едут туда. И зачем-то идут на площадь.
5 - 10 места
Конкурсное произведение 130. "Ни"
Как над водой стеклянно воздух чист!
Рогоз, набрякший невесомым пухом,
Царапнет длинным пальцем мочку уха.
Но ты и тут мараешь чистый лист.
Представь, что вот подпрыгнул и завис.
Ни то, ни сё, ни два, ни полтора, ни...
Никто. Висишь, не признанный мирами,
Ни ввысь, ни вниз – смешно – ни вниз, ни ввысь.
Земля, вода, над этим – облака.
Но ты – нигде, застывший между ними,
Такой безвесный, что и дно не примет,
И небо ухмыльнётся свысока.
Ни там, ни там не нужен. Ты иной.
Вот сом пройдёт неслышной субмариной
Там, под водой. Тут столбик комариный
Звенит, как нерв, задетый тишиной.
И жить не жил, стремительно скользя.
В неядовитом мареве амброзий,
Тебя ни пруд, ни чуткий глаз стрекозий,
Ни нота, ни строка не отразят.
Конкурсное произведение 160. "Другие"
на моей помойке объедки сытней и вкусней
и растения создают приятную тень над ней
крапива, лопух, сныть
можно прожить
иногда только надо сплясать перед сторожем
я плохо танцую, но всегда чувствую, когда плясать нужно и можно
а на их помойке грязь, вонища и просроченный доширак
как так можно жить? я просто не понимаю, как
в таких условиях
нет слов
никого на моей помойке нет, кроме меня
потому что я, мне кажется, особенная
а у них толпы дикие бегают с кучи на кучу
я ими брезгую, но подглядываю, если скучно
о, одиночество, твой характер действительно крут,
но у меня нет ничего общего с ними и потом, они пьют, воруют и врут:
у меня аватар с пляжем, морем, дельфином и лодкой
у них такой же дельфин,
но это обман - у них нет даже хребта от селедки
это же у меня есть чудесная журнальная страница
я на ее фоне сижу на коробке от пиццы
и жую вкуснейшую корочку от этой пиццы
удачно получилось сфотографировацца
перед этим надо было танцевать, пока он сидел на скамейке и ел
мне здорово удалось тогда одно движение - кажется, гранд плие
те, на другой помойке, никогда такого не сумеют
а я умею
это они расходники, а я любимица
мне даже приносят еду на специальном блюдце
этим и не приснится, что мне приходилось есть
раз пять или шесть
мой сторож хвастается мной перед друзьями, если они заходят
я всегда выхожу и сижу с приятной мордой перед ними при любой погоде -
дождь, снег, мокрый хвост, ветрище -
надо просто потерпеть ради доброго отношения, угла и пищи
когда он в хорошем настроении, то разговаривает про неинтересное, не замолкая
когда в плохом, молчит и мой мусорный домик ногой толкает
я не обижаюсь, ладно, ничего же такого
я не как те, с другой помойки, со мной не случится плохого
и когда он идет травить их, он подмигивает мне
и я мигаю изо всех сил, иногда получается, иногда нет
Конкурсное произведение 148. "Хроника одного самоубийства"
Врачей обычно судят за их ошибки,
это целая отрасль юриспруденции, вполне доходно.
(Гипотеза: это от вечных потерь
в сердцах врачей образуются хорды).
По мосту над Гарлемом. Слышите, доктор Лорна? -
От воды до воды разливаются радиоскрипки.
Выбирайте любой канал, от латино до рока,
и рулите себе, превышайте, Вас не осадят.
Перед входом в больницу река раскрывает объятья,
Это очень красивое место, особенно на закате.
Доктор в ритм попала в час "пик" на пустой дороге,
Разогналась и пропустила свою развязку,
Shit! Щиты вдоль дороги анонсируют несостоявшиеся премьеры.
А в больнице свои плакаты: "Особые меры:
Соблюдайте дистанцию! Маски спасают!" -
Но не на всех есть маски...
Приучайтесь считать потери. Забудьте школу,
Где учили спасать, "скорой помощью" называли.
Это сколько народища в их разграфленном зале!
Начиная день, регистрирует самых тяжелых.
Весь апрель подъезжают с визгом, бегут, чтоб успеть.
Лорна Брин констатирует смерть.
Доктор, вам раньше не доводилось
от бессилия плакать?
Все прахом.
Она об ошибках, видно, пока что не все узнала.
Никого не спасешь, это ложь, что умеет наука...
Вздумаешь всхлипывать, всхлипывай: N-95 поедает звуки.
Смерть бормочет над ухом:
"Вы так одиноки, доктор Лорна!
Я готова помочь разобрать завалы".
Врачей за ошибки судить закономерно,
Но когда врачи осуждают себя, их суд, как анамнез, тяжеловесен,
Лорна Брин, скорая помощь уже в двух кварталах,
Скорее вскрывайте вены
Движением верным.
Не хотела сдавать дежурство,
Оставалась порой до полуночи,
Но в тот день ушла к десяти.
(Надгробие: "Лорна Брин, сорок девять, директор отделения неотложной помощи").
Вечная память тем, кто пытался спасти.
Конкурсное произведение 277. "Скифия"
1
ворочаюсь. в палатке духота.
мне снится свёкла с посиневшей мордой.
в унылом белом венчике. неспешно
блуждает по заброшенному полю.
увидела меня. бредёт ко мне.
я круг черчу – но прёт ботва, хохочет.
тьма закрывает родину и солнце.
орут ослы у селища
--
раскоп.
зной капает на согнутые спины.
стекает на раскиданные ноги.
покорные студенческие руки
лениво пересеивают глину.
в культурном слое трупики мышей.
здесь каждый вымирает как попало.
под кочкою покоится без цели.
торчит себе в стороночке не к месту.
а если выйдешь за нестройный лагерь –
со всех сторон валяется пространство
с остатками чужого бытия.
2
ворочаюсь. четвертый час под утро.
в палатке кое-как навален воздух,
но ни вдохнуть, ни вытряхнуть. обратно
проваливаюсь в сон и снова вижу:
поверх земли лежит передо мною
неспешно издыхающее поле.
ржаная кровь пульсирует...
--
раскоп.
земля в отвалах. судороги солнца.
полынника полуденное бденье.
тяжёлый запах конской безнадёги.
протяжный крик орла.
и даже если всё это сносит налетевший ветер –
такая пыль, что разберёшь едва ли,
с каким столетьем будет нынче плов.
3
ворочаюсь. я здесь, мой телемак,
полсотни лет. всех победила скука.
ты умер так давно, что наши боги
и собственные имена не помнят.
с тоской смотрю я на разбитый череп.
их здесь десятка два, а может, больше.
конец сезона близится, но глина
отдать готова только мертвецов.
--
последний день раскопок. жду машины.
дожди придут, как только мы уедем.
залатывать разрушенное поле
со всех сторон сползутся сорняки.
Меня толкнул опомнившийся ветер.
И вместе с ветром – кто-то из приезжих,
Послав к чертям все правила и прочих,
Сигает в горло выкопанной ямы.
Взрывает землю жирной пятернёю.
Впивается в упругую брюшину.
Летит наверх ахейская посуда –
И бьется на щербатые куски.
Поток веселья, хрюканья и брани.
Я подхожу к раскопу ближе, ближе.
Наверх взлетают глиняные комья.
Летит в меня берцовая. За нею –
Презерватив, бутылка из-под колы.
Летят мечты, сомнения и птицы.
Летят куски разбитого айфона.
Я понимаю: Скифия нашлась.
Конкурсное произведение 296. "Тесла"
В шоке от Саврасовских полотен,
Где светло, а не видать ни зги,
Едет Тесла на автопилоте
Через мир Кощея и Яги.
Где Иван седлает сероволка,
Где русалка с дубом и котом,
И бежит, как будто в самоволку,
Облако на небе золотом.
А земля вокруг патриархальна,
Эпохальна в зелени болот.
Но ведёт по-юному нахально
Теслу молодой автопилот.
Женщины, то русы, то раскосы,
Зазывают парня на ночлег,
И, на раз признав америкоса,
Требует печенек печенег.
Илон Маск, и как тебе такое?
Дрон ещё снимает снег и сов,
Но ему по чудо-протоколу
Сокол подгружает русский софт.
Здесь не хватит памяти обычной,
Здесь любая кажется мала.
Падая на свежую добычу,
Складывает сокол зеркала.
Сколько б ни лежали на полати,
Мы поладим с теми, кто в раю.
Едет Тесла на автопилате
Прямо через родину мою.
Там, куда никто не доберётся,
Но зато уж если, значит свой.
И качают встречные берёзы
Жёлтой эпоксидною листвой.
Мчится - полуптица-полутесла,
А вокруг краса и лепота,
И русалка - тоже поэтесса,
Пусть на фоне дуба и кота.
Нервничают пальцы баяниста,
Грузится решающий процент.
Сокол бдит и взгляд его финистов
Ясен, как оптический прицел.
Конкурсное произведение 365. "Бетельгейзе"
человек к человеку пришёл говорит открой
я уже не могу ночевать на земле сырой
я продрался сквозь сумрачный лес и гнилую гать
я полжизни в бегах я устал ото всех бежать
догоняют враги не откроешь и мне каюк
человек человека послушал и дверь на крюк
у него сыновья и жена и белья бадья
у него именины и правда всегда своя
*
человек удивляется снится такая чушь
в подошедший трамвай забирается неуклюж
и садится и молча глядит в ледяную тьму
и гадает гадает к чему этот сон к чему
почему что осталось внутри то сидит внутри
а из слабой груди на полметра торчат штыри
почему за окном и на сердце полярный лёд
и трамвай альтаир бетельгейзе в депо идёт
