* * *

"Любооов..." — тянет Асисяй, и блестит глазами,
"Любооов — это то, что льзя неслучайно с нами,
Весенние иды, оды, и просто слякоть.
И сны, эта оттепель, та, где не поздно плакать,
И снежных цветов зима и дожди из яблок..."

"Давай не сходить с ума" — отвечает Шляпник,
"Любовь это шмыг и дрыг, это шмыга-дрыга,
Я это давно постиг, аж назад пол-мига,
И сахарные уста, и кусок зефира,
Но чашка моя пуста, словно кот Чешира".

И что-то болит, скользя будто нож под рёбра.
"Любооов..." — тянет Асисяй. И вздыхают оба.

* * *

Вдруг застряв меж долгих этажей,
Отдышаться пробуешь покуда
И катаешь мятное драже
Языком облезшим от простуды.

И хотя ещё не меркнет свет,
Но уже хватаются в испуге
Пальцы, побелевшие, как снег,
За перил изломанные руки.

* * *

Прощай, неправильный герой,
Оставь нас в грязном переулке.
Твой пир уже не за горой,
А на усах звенят сосульки.

Так замело, что не пройти.
И в чистой целине глубокой
Твои трамвайные пути
Почти сливаются с дорогой.

Во тьме теряются мосты,
Чтоб легче было человеку
От летней памяти остыть,
Перебираясь через реку.