Живо

Многоголосье момента:
Ботичелли, демоны, жалость,
Тинторетто, вызов, крещендо,
и все погибают, сражаясь.
Смехотворный, нелепый, неловкий –
преодолевает страх –
художник – как божья коровка
на тараканьих бегах.

*
Бессловесные ливни экстаза.
Наконец, наверху ответили.
Вероятно, последует сразу
список твоих добродетелей.
Все чертовки – похожи внешне.
Все богини – твоё подобие.
Зелёный, почти что нежный,
убийственный взгляд исподлобья.

*
Подростковый, печальный взор.
Меломан серьёзный. В поте лица.
Курильщик серийный, хоть вешай топор.
Перельману как будто родственница.
Фанат треченто. Но заодно –
обожает трёхсферу. Что важно.
Бросай свои деньги, следуй за мной,
как говорил Караваджо.

*
Возьми с собой туда, за край,
скворчащую птицу августа.
Запредельное. Попросту. Запросто.
Туда, в темноту. Ныряй.
Горячий бред листвы придорожной.
Дробным размером. Скрытой угрозой.
Размер и звук. Запомни, что можно.
Ветки и корни. Тормоз. Поздно.

Легко

Мама, что это, кто? – семь ночей подряд? –
безглазый, стальные когти?
– Беспилотный летательный аппарат.
Вероятней всего, квадрокоптер.
Дядю Гришу помнишь? – а он доказал
крышесносную теорему.
Об этом мечтал Ашшурбанипал,
Дали и фантаст Ефремов.

*
А в альманахе «Жертва и ловец» –
этюд какого-то Сергея Иванова:
принявших жертву пешки ждёт песец,
с неотвратимостью Божественного Слова.
О, это слово! – я не помню, для порядка
я на газетку записал его, на край.
Но женщина с охотничею тряпкой
обрывок выбросит – пускай, пускай!..

*
Догадка чёрной пешки – на исходе
сицилианской жизненной стези:
ведь все слоны кружились в хороводе
со скрытой целью – протащить меня в ферзи!
Сегодня же! Салют на склоне дня!
Цветут плюмажи, и взлетают звёзды.
У короля, у королевы, у коня
Победоносным жаром пышут ноздри.

*
Монарший взгляд подростковый.
Испытующий, сицилианский.
Осип М., нашедший подкову.
Бестия, но в завязке.
И разговор – что надо.
Ни здрасьте, ни будьте добры.
Голконда и Мелисанда.
Авангардные оперы.

*
Каких тебе песен спеть, скажи?
Невинности или опыта?
Лежу на пляжу. Справа – ножи.
Вилки – слева. Хоботом
помавает слон. Упитанный. Он –
некий символ успеха и трафика.
Конечно, опыта. Если слон –
разговор происходит в Африке.

*
Каких традиций, каких ещё
Блейков тебе здесь надобно?
Признайся, местечко адово.
И правда, здесь хорошо.
Каких тебе песен? На ты? На мы?
Каких, языком не владея,
стоя в горшке, во время чумы,
может выкинуть орхидея?!

*
Деревья тоже наши предки.
Нюхни, не бойся же, нюхни
свои обрубленные ветки.
Генеалогию родни.
Твои же доченьки-сыночки.
Поставишь галку, что прочёл –
и достоевские листочки
облепят твой толстовский ствол.

Несомненно

Толпы на улицах. Ангел с трубой
вещает о группах риска.
То был наш первый вечер с тобой,
сообщница, контрабандистка.
Реальность менялась. Сбывалось всё,
что прежде не смело сбыться.
Эликсир, панацея: твоё лицо,
целительница, медсестрица.

*
Ты же сласть, ты же власть. Что тебе почитать?
Каких тебе песен спеть?
Занеси в инквизиторскую тетрадь:
объект исхудал. (На треть.)
Надменный взгляд подростковый.
Инопланетная этика.
Сеньорита, кто тайну твою раскроет –
пойдёт в музей без билетика.

*
Тоненькое-тонюсенькое
неизвестной породы деревце.
Ростом с тебя, плечи узенькие.
Умное – даже не верится.
Телепатируют звери:
дядя Гриша во всём разобрался:
трёхсфера, по меньшей мере –
выход в иное пространство.

*
Поиски формы. Происки нормы.
Один, по условию, неодинаков.
И миллион бутафорских, позорных,
бесполезных ему дензнаков.
Выход в иное. Сакральный знак:
стрелка наружу: выход в иное.
Это знакомо. Примерно так,
как делаешь, бестия, ты со мною.

*
Подростковый, угрюмый взгляд.
Неотмирное, дивное царствие.
Лес шумит, водопады кипят.
Получите: дарственная.
Ты забудешь меня, существо.
Не пройдёт и полмесяца.
Под окном твоим – чёрный ствол.
Всеми листьями бесится.