Ссылки на подборки смысла давать не вижу, так как сразу копирую сюда интересные, по мнению Доктора, стихи.


83. "Ещё раз". Автор - Михеев Александр, Торонто (Канада).

* * *

"Он провисел там двадцать лет", —
В толпе уборщица сказала.
Cнимали Cталина портрет
На сцене актового зала.

Был крик и шум, был шум и крик
И драка между мужиками,
А заводской парторг охрип
И только разводил руками.

А рядом, со стены, в упор
лукаво ухмылялся Ленин,
А мужиков вели во двор
И увозили в отделенье.

Ну а потом, когда затих
Звук битвы, мы присели в кресла.
Разлили водку на троих
И пели фронтовые песни.

Витёк кричал, что вот вам, хрен!
Не доросли ещё, шкелеты!
И вождь глядел ещё мудрей
С пятна от снятого портрета.

93. "Труселя. Орловичи. Спарбер". Автор - Шведов Александр, Москва (Россия).

Брауншвейгская колбаска

ждём гостей
я бью баклуши
мне совсем невмоготу
стол накрыт
нельзя нарушить
растакую красоту

подкрадусь к еде с опаской
там салат и беляши
брауншвейгская колбаска
на тарелочке лежит

и с душой на изготовку
чтоб взлетела стрекозой
втихаря утешусь стопкой
и той самой колбасой

взял всего-то три кусочка
нужно дырки маскирнуть

ну ещё ещё глоточек
отбрехаюсь как-нибудь

Рита варит борщ на кухне
ну а мне невмоготу
из часов сова как ухнет
и Орловичи придут

94. "Почти 3Д". Автор - Кошенбек Глаша, Москва (Россия).

* * *

кто сияет диким ликом кто красив как вакуоль?
это доктор Чебутыкин и профессор Шишкенгольм

Шишкенгольму все подвластно Чебутыкин не дурак
вот они в носатых масках дружно мыслят дышат в такт

вот они несутся в танце словно листья октября
вот дерутся вот бранятся вот с заразой говорят

говорят договорятся что делить-то — все свои
ног четыре сорок пальцев ну и глоток где-то три

Чебутыкин рубит фишку Шишкенгольм не идиот
вот сейчас еловой шишкой откровенье расцветет

жизнь летит и век недолог каждый сам себе медбрат
каждый сам себе френолог и немножко гидропат

хороши на небе звезды их не слямзишь ну и пусть
ну а маленьким и грозным приоткрыт широкий путь

дело вовсе не в размере — здравствуй новый крошка-друг
дело в силе дело в вере ну и в сайке за испуг

Шишкенгольм откроет тайну Чебутыкин даст ответ
зло никто не побеждает потому что нет-нет-нет

есть партнеры и коллеги и питательный бульон
кто не хочет грызть и бегать? не коллега значит он

Шишкенгольм раздвинет шторы глянет из окна — что там?
не партнеров жрут партнеры солнце светит всем цветам

Чебутыкин бьет будильник Шишкенгольм кричит: добей!
потому что время сильных а будильник их слабей

что же будет что же будет для чего же это для
а друзья заходят с бубен и уходят возглавлять

96. "Марсианские хроники". Автор - Храмшин Илья, Москва (Россия).

Марсианские хроники

Брэдбери. Звучит как бренди, как бред.
Бери его, если нет ничего лучше
на аптечно-книжной прогнувшейся полке.
Подержи в руках, прочитай оглавление, а после сожги.
Это вредная книга. Она замучает
своей фантазией о Земле, ставшей Марсом;
о горстке уцелевших людей,
у которых прошлое может отнять будущее.

Поверь мне, не надо читать Рэя;
висеть на рее,
сколоченной из одиночества и недоверия;
пить вино из штатовских сорняков-одуванчиков;
отправляться на каникулы не в Простоквашино,
бояться, что раздавишь доисторическую бабочку,
гуляя по виртуальным прериям,
где поджидают реальные львы.
А этот страх Брэдбери перед маленькими детьми.
Его практически паранойя:
мол, кто они?
зачем пришли в обжитой и понятный мир?
во что превратят его? –
За каждым из этих вопросов – трусость,
желание спрятаться в тёплую норку,
уснуть и забыться приятным видением.

В общем, Брэдбери из какой-то недружеской людям секты,
где всегда 451 градус по Фаренгейту,
и где ветер забирает заблудшие души
и уносит на север.
Не читай Рэя, но и меня тоже
не надо, не слушай.

100. "Непридуманное". Автор - Калинин Андрей, Новосибирск (Россия).

Фантазии судьбы

Моему деду Ивану Анатольевичу Калинину

Нахичевань Донская. Зимний день морозный.
На пару с матушкой в отеческом дому
в жару, беспамятстве лежал казак тифозный...
И сквозь забытье чудилось ему:
Подковно топоча и чертыхаясь,
Белоказаки, комендантский взвод,
Двух братьев старших рыскают-чекают...
Болящему – держать за них расчёт.
Во двор, на снег... и лязгают затворы:
В расход! Напрасны матушки мольбы...

И шлёпнули б со зла, без приговора,
Но нет конца фантазиям судьбы:
«Патронов жаль, тифозного чекрыжить.
Помрёт и так, зараза... и чёрт с ним!»
Они ушли.
А доходяга выжил.
И дважды стал отцом.
И дедушкой моим!

115. "Пока мы здесь". Автор - Гонохов Игорь, Москва (Россия).

Ограбили

Так пусто, как будто по миру
какая-то бродит напасть.
Обчистили воры квартиру,
походу им было, что красть.

А мы себя нищими мнили,
мол, наше богатство – тоска,
пол литра, да залежи пыли,
да старая проволока.

Зеваки с большим интересом
шептались, смотрели вдогон,
как воры, сгибаясь под весом,
чего-то грузили в фургон.

Вот в комнате пусто и зябко.
Мы думали: нечего взять...
Теперь только чёрная шапка
осталась по центру зиять.

116. "Опосля того, что не сбылось". Автор - Бицюк Николай, Новгород-Северский (Украина).

Не сбылось

Под бездонным небом
Тяжко, не спеша
Печь рожает хлебом,
Корочкой шурша.
Кочерге, ухвату
Тесно у печи.
Освещает хату
Огонёк свечи.
Мать сидит у прялки
В ветхом шушуне.
Ночь. Играют в прядки
Тени на стене.
Свет луны струится
Сквозь листву осин.
Где-то спит столица,
Там, в столице, сын.
Тявкают собаки
У чужой избы.
Сын в кабацкой драке
Избежал судьбы.
Не ножи порхали,
Били у стены...
Годы петухами
Определены.
Время полвторого,
День давно погас.
Смотрит вдаль сурово
Из божницы Спас.

120. "Целуйтесь на эскалаторе". Автор - Ефремова Анастасия, Рига (Латвия) - С.Петербург (Россия).

* * *

Торчу одинокой точкой над буквой ë.
Сплошное "недо- " - вся как двадцатый год.
Пространство - недочужое, недомоë -
Медвежьи объятия никак не досомкнëт.

На стыке недореальности, недосказки
Избушкой на курьей ножке стою торцом.
Я так часто делала селфи в маске,
Что уже не помню себя в лицо.

Зима вредным гусем щиплется сквозь пуховик.
Жрëт булку голубь и гадит прямо на Ленина.
Так веру в завтра, крепкую, как боровик,
Сжирают слизни сомнения и промедления.

Ледяные ночи становятся ещë льдей.
Дни пустеют, густеют, становятся уже.
Я спускаюсь в метро посмотреть на живых людей.
И чихать мне на то, что они простужены.

Мне нужно, чтоб целовались на эскалаторе.
Не я, не ты - но кто-нибудь, кто живой.
Подростки встрëпанные и лохматые,
Старики с седеющей головой,

Училки строгие, узбеки скромные, смурные русские,
Будь ты холодный финн иль горячий чеченец -
Граждане, целуйтесь в метро на спуске,
Сквозь маски, противогазы и ограничения!

Мне очень нужно, стоя над буквой "ë",
Смотреть на кого-нибудь и улыбаться.
Граждане, не забывайте ценное и своë,
Сдавая багаж, помеченный "двадцать двадцать".

Нам так долго твердили о ценности бытия,
Что мы подзабыли - а нафига оно нам.
В мире есть много сумок, а эта сумка моя.
Авоська историй - дороже дольчегабанновой.

Сквозь дырки торчат сотни "недо-" - мой недострой.
Билеты, не запищавшие на валидаторе,
Обломки моих недоштурмованных трой
И кто-то, непоцелованный на эскалаторе.

И если я вдруг случайно умру как герой,
То, наверно, за тех, кто целуется на эскалаторе.
За тех, кто может целоваться на эскалаторе.

* * *

Люди с большой буквы не разводят сопли
Люди с большой буквы несут свет
Люди с большой буквы стройны как тополи
И зычны как минарет.
А я хожу как дурачок по полю
И глупей-то меня и нет.

И репей-то в моей копне
И корней как в трухлявом пне
И копни — не найдёшь глубины.
Глиняно-вязкая жизнь да смешные сны.
Смешные щёки, смешные склоки, смешные строки.
Не шрамы, так — царапинки от осоки.

У высоких —
Не раны, а бездны.
Не нытьё, а предельная честность.
Не враньё, а красивый слог.
Не пьёт, а тяжести жизни снести не смог.

У него пыль дорог, у меня скис творог.
У него пыл страстей, а я неврастеник.
Его предавали, меня попинали валенком.
Его ковали. Меня приплюснули валиком.

Брожу в полях со свечным огарком,
Ищу дураков и дур.
Мы уйдём из этого парка
Красивых скульптур.

* * *

Я коленка. Зелёнкой намазалась и садню.
Дезинфицируюсь от иллюзий.
Буквы-подростки позируют в стиле ню,
Говорят, что их аффтар - мудак и лузер.

Токсичный абьюзер, моральный урод и
садист.
Нет чтобы сжечь в утробе -
Выплюнул их на лист.
И ладно бы был он гений,
Звезда и лауреат -
Так нет же, без званий, без денег,
А самомнения -
С гигаватт.

Влюблялся во всяких, а нам отдувайся,
Стой со свечкой среди одеял
Да пиши в аусвайсе:
"В порочащих связях замечен не был, но состоял".

Нас насильно учили искусству тесных касаний -
А мы ведь маленькие, только седьмой класс!
Нормальные люди, влюбляясь, раздеваются сами.
А этот вуайерист раздевал нас!

От мыслей его тянуло сырым подвалом,
Он заставлял нас думать, что мы - прах!
Ох, натравить бы на него ювеналов,
Да лишить авторских прав!

Сижу посреди нелепого бунта.
Садню, как упавшая с велосипеда.
Я не нужна даже собственным буквам.
Чего уж говорить о тебе, да?