Когда умирают кошки

Когда умирают кошки, не приспускают флаги,
Не надевают траур, не голосит Шопен.
Ни поминальной ложки, ни упокойной фляги,
Ни обелиска с краю, ни погребальных сцен.

Когда умирают кошки, когда тепло остывает,
И заливает мутью космос прозрачных глаз.
На тёртой своей рогожке, или в пустом подвале...
Там никого не будет. Там никого сейчас.

Когда умирают кошки, часто некому плакать,
Лишь салютуют граем стаи враждебных птиц.
Розовые ладошки окоченевших лапок,
И ветерком качает куст неживых вибрисс.

Когда умирают кошки, это не то, что люди:
Не продают квартиры, не покидают чат.
Словно бы понарошку: лишь бы не быть занудой,
Тихо смириться с миром, и перестать дышать.

Китель

Высокие слова пусты,
Истёрты, словно дедов китель,
Тот, что до утренней росы
Он надевал траву косить. И
Размашистый косы удар,
Былью околыши сносивший,
В нём выдавал такую силу...
Неразделенной боли жар
Он так и взял с собой в могилу.

Откуда чёрные рубцы,
Что атлас кожи расчертили?
На жёлтых фото мертвецы
Лежат в альбоме, как в могиле...
Кто? Звали как? Где пали? Нет.
Со скрипом разогнав морщины,
Пыхтел густым и едким дымом:
Нет. Нет. Ни слова о войне.
И пса трепал крутую спину.

Пёс выл. Дед умер невзначай
Когда внучата разлетелись.
Табак, коса, грузинский чай,
Топчан с нестираным постельным,
И смятый китель на печи,
Забыт в поминок круговерти.
Годами выбелен усердно,
Он, весь в хозяина, молчит...
Альбом дед сжёг за год до смерти.

Предмет из кармана

Когда хожу деревянными и кирпичными
когда фабричными, и другими обычными,
где аптеки,
хаотично
сворачиваю, будто плутаю, путаю трэки.
Откуда вообще в фонотеке Beck, а?

Когда кеды снова натёрли, болит мизинец -
и какая скотина склеила их такими? -
нужно сделать
что-то с ними.
Например, всецело собрать смелость
с апреля, и выбросить, как хотелось.

Когда заблудился, больно, Beck невозможен,
побег не поможет - спаси меня, Боже!
По мелочам
негоже,
справляйся уж как-нибудь сам,
верь голосам, говори карману "cезам".

Но кунжута нет, карман наполняет жутко
незнакомое, как в чужом районе маршрутка,
как строение
парашюта,
как просто хорошее настроение:
чужое и стрёмное, как приведение,

лежит, холодное, кожаное, гадкое,
как слизень, приползший на шоколадку,
как мертвец,
если кратко.
Кусок мяса, оставленный на холодец,
витринный образец. Консультант-продавец,

расскажи о преимуществах этой модели:
чем этот кусок тела одеревенелый
хотя бы слегка
лучше целого,
истекающего кровью и жиром окорока?
Не могу поверить, что это моя рука!

Бесчувственные, негнущиеся обрубки -
не такими запомнил я вас, руки!
Чем послужите,
ну-ка?
Абсолютно ненужные, гнить вам в луже!
Отправлялись бы лучше псам на ужин!

Не избавиться от бесполезной находки
скользкой и вялой, вроде снулой селёдки
(рыба, прости).
Вот как
отыскать человека, в долг выпросить?
Мне руки нужны, чтобы руки выбросить!

Одолжишь конечность, прохожий господин?
Да хоть бы и палец совсем один,
но гибкий:
Саладин
Великий, всех пальцев владыка,
поможет мне из карманов выко-

вырнуть завалявшуюся там плоть,
засилье бессилия решительно побороть.
Де-юре
этот ломоть
туши мой, но должность его синекура.
Ещё потрите мизинчик, а в плеер, пожалуйста, Sepultura.