Первопрестольный вальс

Москва похожа на рождественский носок,
В нём вместо требухи - звездёж и страсти,
Возьмись за нить, и раскрути тот поясок,
Что в нашу честь связал небесный мастер.
И тут же ввысь с чердачных закутков, тайком
Взовьются сны, как пар из скороварок,
Где кровь густую кипятит со сквозняком
Тьма бойких повитух и их товарок.
Пускай, сойдёмся на приданом и таком,
Женились сотни лет допрежь и ныне -
Орёл и голубица, совка с мотыльком -
Поклонимся в толпе чужой святыне.
Бастард, звени цепями, мост переходя,
Ты стал частицей праздничной легенды,
В ней славно уживаются Иисус и негодяй,
И не дары волхвы несут, а дивиденды.
Здесь чей-то выдох станет наших вдохом,
Привычкой к ускользающим эпохам.

Сюжет

Перрон. Гудки. Потсдам.
Купе. Супруги. Спор.
Платок. Окно. Мадам. 
Гнев. Муж. Уход. Шофёр.
Вагоны. Скорость. Стук.
Красавчик. Коридор.
Сосед. Стихи. Мундштук.
Рабиндранат Тагор.
Вино. Бокалы. Звон.
Рука. Плечо. Вуаль.
Объятья. Шёпот. Стон.
Ночь. Страсть. Тела. Миндаль.
Усталость. Сон. Мечты.
Селена. Двое. Тишь.
Дорога. Дождь. Мосты.
Тоннели. Скаты крыш.
Платформа. Дверь. Рассвет.
Ступеньки. Дама. Зонт.
Отход. Мельканье. След.
Разгон. Свистки. Ремонт.
Треск. Пробужденье. Крик.
Один. Стекло. Удар.
Откос. Металл. Тупик.
Осколки. Взрыв. Пожар.
Потсдам. Бургштрассе. День.
Муж. Дети. Кирха. Бог.
Окно. Одна. Сирень.
Печаль. Улыбка. Вздох.

Зыбь

Море ласкает венцы и вериги франков и галлов,
Играет песком, наутилусами, львами из пемзы,
В рукав завернувшись, не тушит свечу Свидригайлов,
Алчет второго пришествия иссохшей супруги из Пензы,
Уткнулся Аркадий в жизни рукав и слеза стекает,
Сбирая труху и обломки чьих-то взлётов-крушений,
А ещё и погода полгода будто назло растакая,
Что кому теперь дело до обессудь-судьбоносных решений,
До того, что выйти нельзя, не промочив лодыжек,
Чтоб смочить что-то поуже, коктейлем из крови с ванилью,
Сквозь шторку униженно ластится некогда модный парижик —
Пыльца амброзии впитала парфюм с корабельной гнилью.
Не плачь, Нирваныч, тебе не к лицу эта слякоть,
Покуда пройтиться желает душа по этапу, по стрелке,
Туда, где сопки густо покрыла морошкина мякоть,
Где след от пули, что укус комариный — пустые проделки,
Где под конец жизни, в окружении благодарных потомков
Пенсионер Шкандыбатенко, накушавшись нико-оскаро-зрелищ,
Принимает пузатые кубки и лавры, банкетные речи скомкав,
А медалью Ахматовой награждает сам Александр Сергеич...
И тогда откроется переход, глубокий, как Марианский колодец,
И возникнет в проёме дырявая старуха-девица-осень
С воронёным отливом и с полуфренчем по последней моде,
Забирай меня, моя прелесть. Der Kreis ist geschlossen.