Портрет

Молодой картофель тонкокожий
Клавдия купила в феврале,
Цены на продукты – Матерь Божья,
Был бы домик на своей земле…

Запекла в «мундирах» с ложкой смальца,
Из приправы выбрав лишь чабрец.
Сало в две прожилки – палец к пальцу,
К стопочке солёный огурец.

Выпив закусила и запела,
Глядя на единственный портрет,
Где вождя накаченное тело
Повторяло птичий силуэт.

Пела, вспоминая клин усталый,
Что в тумане на исходя дня
Поднял на крыло мужчина бравый,
Словно на дыбы в бою коня.

Пела горлом громко и протяжно –
Зычный голос прерывала дрожь –
О больной судьбе Руси сермяжной,
Что врачует неизменный вождь.

Главный Дед Мазай, защитник сирых,
Тот, кто указующим перстом
Раздаёт миры, дары, мундиры,
Чередуя пряники с кнутом.

Вот уже почти что четверть века
На одних плечах, как на крылах,
Всю страну несёт в святую Мекку
Раб-не раб, не Бог и не Аллах.

Но золовка Зина, злая баба,
Забежав за солью вечерком,
На портрет сказала – фотожаба,
Самогон занюхав рукавом.

Собачье счастье

…И в сердцах любимая говорит,
Что напрасно к ней я явился нынче,
Ишиас, люмбаго и гайморит
Держат сутки тело в железном клинче.

Я киваю молча и глажу стол,
Ощущаю сердцем мужскую тупость:
Я уйду под воду как Ив Кусто,
Только дай, родная, тарелку супа.

Два кота затеяли вечный спор,
Кто быстрей насытится свежей рыбой.
Животы набиты, зарыт топор,
И мурлычут кисы своё «спасибо».

Только я голодный и вечно злой,
Да еще собака по кличке Верный.
Взгляд его блестит на глазу слезой,
Как жирком лоснится лосось в консервах.

Так иди, дружище, поделим фарт –
Грамм пятьсот печенья «Собачье счастье».
Мы закрасим белым цветной штандарт
И врагам сдадимся за суп и сласти.

Про кота

В пятый день Сотворенья расплакался Бог:
Кот от приступа колики ночью издох.
Богу что без кота: ни на печь, ни в кровать,
Ни на войлочном облаке всласть подремать.

Бог прибрался, от шерсти отчистил миры,
Все игрушки собрал, что дарил для игры.
Только шарики ветер опять раскидал,
И один – голубой – между прочими мал.

Кот любил этот шарик из солнечных брызг
Покатать между лап и немного погрызть,
Отфутболив его в дальний угол двора,
Забывал в темноте и пыли до утра.

Только утром спешил, полакав молока,
Шарик выкатить к свету, лизнуть облака,
Носом ткнуться в заливы и морем уплыть,
Из горы когтеточку себе сотворить.

Бог запас осетровых вернул в океан.
Там волна за волной поднялась к небесам.
Буря грянула, землю водой затопив,
Одного только Ноя оставив в живых.…

Что же, Ной, в суете ты забыл про кота?
Без него и у Бога в душе пустота…