04 Октября, Пятница

Подписывайтесь на канал Stihi.lv на YouTube!

Владислав СЕРГЕЕВ. ТОП-10 "10-го открытого Чемпионата Балтии по русской поэзии - 2021"

  • PDF

SergeevСтихотворения, предложенные в ТОП-10 Международного литературного конкурса "10-й открытый Чемпионат Балтии по русской поэзии - 2021" членом Жюри конкурса. Лучшие 10 стихотворений Чемпионата Балтии будут объявлены Оргкомитетом 6 июня 2021 года. 



Внимание!
Имена авторов анонимных конкурсных произведений будут оглашены в Итоговом протоколе конкурса 6 июня 2021 года в 23:59 по Москве.
cicera_stihi_lv


1 место

Конкурсная подборка 20. "Гнездовье". Автор - Боровкова Марианна, Москва (Россия).

Смотри на свет

Смотри на свет и глаз не отводи:
Пока щекотно иволге в груди,
Оттаивает сердце понемногу.
Где выгорает прошлое дотла,
Неспешно просыпается ветла
И примулы выходят на дорогу.

И мир велик, и небеса в огне,
И только стая веток в вышине
Царапает лазурную изнанку.
Плутает по земле звериный след,
Лесной овраг до косточек прогрет,
Лишь кое-где подкрашен серебрянкой.

Вот-вот и всё на свете зацветёт,
На глади вешних вод качнётся лёд,
Осоки зазвенит струна тугая.
Чужая жизнь висит на волоске,
Но кто-то держит волосок в руке,
Надёжно держит и не опускает.

Промокнут ноги – стой, не уходи
Заботы повседневной посреди,
Дыши и жди безоблачной погоды.
Прислушиваясь к дальним голосам,
Держись за воздух, камешки бросай
В холодную простуженную воду.

Не говори ни «здравствуй», ни «прощай»,
Едва трава достанет до плеча
И звёздная жар-птица клюнет в темя,
Перемолчи листву и синеву,
И осторожный колокольный звук,
И от щедрот отпущенное время.


2 место

Конкурсная подборка 83. "Ещё раз". Автор - Михеев Александр, Торонто (Канада).

Ещё раз. Триптих

      С престола Давн судил народ трудолюбивый...
      Гораций "Памятник" (пер. Афанасия Фета)

1

Где в римских гротах коммунизм царил,
Среди толпы — потусторонний житель,
Читал блатным Горация старик —
Профессор, саботажник и вредитель.

В пижаме мятой, явно не в себе,
Не замечая крови, грязи, боли,
Он воcклицал: "Всё будет зеленеть..."
И что-то добавлял про Капитолий.

Но было нечто в облике его,
И речь лилась так дивно и свободно,
Что понимали слога естество
И фраер вшивый и петух задротный.

"Нет, весь я не умру" — звенел топор
Отточенного слова. Все робели,
Не зная, что латинец — честный вор,
И срисовал красиво у Алкея.

Потом гремел засов, входил конвой,
Отрывисто зачитывали списки...
Когда его вели, над головой
У старика сиял венец дельфийский.

2

Его глаза слегка навыкате.
Врага, здороваясь, в упор
Рассмотрит, подчинённым "выкая",
Дымя Герцеговиной Флор.

Работы много, просто ого-го!
Боится дело мастеров.
Пока уносят заключённого,
Он молча с рук стирает кровь.

Вот васильковую фуражечку
Надел, задумчивый сидит.
А на столе картинка в рамочке
Какой-то женщины с детьми.

Вот встал, покончив с папиросою,
Звонит: — Мне "Эмку" побыстрей!
Берёт домой портфель с доносами,
Выходит бодро из дверей,

Где в коридоре трое с ружьями,
Смотрящими ему в живот,
Потребуют, чтоб сдал оружие.
И тут он в первый раз сморгнёт.

3

"Он провисел там двадцать лет", —
В толпе уборщица сказала.
Cнимали Cталина портрет
На сцене актового зала.

Был крик и шум, был шум и крик
И драка между мужиками,
А заводской парторг охрип
И только разводил руками.

А рядом, со стены, в упор
лукаво ухмылялся Ленин,
А мужиков вели во двор
И увозили в отделенье.

Ну а потом, когда затих
Звук битвы, мы присели в кресла.
Разлили водку на троих
И пели фронтовые песни.

Витёк кричал, что вот вам, хрен!
Не доросли ещё, шкелеты!
И вождь глядел ещё мудрей
С пятна от снятого портрета.


3 место

Конкурсная подборка 38. "Поезд на Вифлеем". Автор - Гуляева Ольга, Красноярск (Россия).

Корчной

Корчной небрит, Корчной немного дик, глядит на мир из семьдесят восьмого.
Я точно знаю - Карпов победит, но я опять на стороне Корчного.
Мне наплевать, что он уже не наш, мне всё равно, что я не знаю шахмат -
Из всех коней цэ два аш пять о аш к соседям в гости ходит тихим шагом.
Наверное, они его родня, они близки, они как пиву - пена.
А я не Карпов, нет, и у меня - ни био ни энерго терапевта.

Возможно, станут пешка, слон, ладья когда-нибудь редкоземельной солью
И растворятся в жидкости, но я - сегодня я, увы, ни Том, ни Сойер -
Сегодня я живу в СССР, мне надо срочно выучить девизы,
включить девизы в повесть и эссе, но мой не чёрно-белый телевизор,
Поймавший передачу с Филиппин о том, как для коней куют подковы,
Мне говорит - не спи не спи не спи, и я опять на стороне Корчного.

Советский человек, советский, но я не советский человек-индиго.
Я знаю всё, поскольку я - Корчной, и это я тогда не победила.
Ему тогда один бы на один, но карма - что поделать, это карма,
И он бы победил, но победил - и это точно - Анатолий Карпов.
А людям что - балет и общепит, и ликовать в своих хрущёвских норах.
Я точно знаю - Карпов победит. Но я - всегда - на стороне Корчного.


4 место

Конкурсная подборка 127. "Ожеледь". Автор - Дорди Вера, Новосибирск (Россия).

Ожеледь

Неважно, кто из вас перевернул
последний лист, но девочка уходит.
Боится расплескать свою вину –
ты ей не нужен или неугоден,
как больше не волшебный чипидейл
с наборами непрошеных идей,
как зайка вислоухий на комоде.

И всё бы ничего, но при любом
раскладе ты уже не лучший папа,
и болеутоляющий альбом
нелепой книжкой покатился на пол.
Ты говорил, позволь себе, позволь,
на фото посмотреть, забей на боль,
да только по живому оцарапал.

Бывал же этот мир несуетлив
и в гамаке покачивался тонком,
а где роняли косточки от слив,
тянулся сад доверчивей ребёнка,
бегущего по дням и по часам.
И, кажется, недавно причесал,
поправил белый бант над шейкой тонкой,

а время отзвенело и стекло
неведомо куда с часов настенных,
и абажура жёлтое стекло –
уже не сердце солнечной системы.
И можно всё – хоть шёпотом завой,
но только не позвать «пора домой»,
и ты не понимаешь, где же, где «мы»,

слетевшие с намеченных орбит
туда, где даже прошлое не довод.
Прислушайся, там сад с тобой скорбит,
тоскует и протяжно, и медово
которую безликую весну,
напоминая «точно не уснул?»,
а вдруг она прийти к тебе готова

за непроизносимым «пожалеть»,
за позабытым вкусом урожая.
Так незнакомо злая ожеледь
в её глазах блеснёт, не исчезая
до той поры, пока ты тихо не
прошепчешь то, что мучило во сне:
«Иди же, взрослая, моя чужая,
иди ко мне».


5 - 10 места 


Конкурсная подборка 23. "Spazieren gehen". Автор - Качур Виктория, Москва (Россия).

На воздух

холодно этой весной в Петрограде.
выйдет Ильич на простуженный Невский,
Наденьке скажет, что нынче с Инеской,
скажет Инессе, что нынче у Нади.
запахи корюшки, дыма, тавота,
мокрого камня, навоза и булок,
времени нет для неспешных прогулок,
только работа, работа, работа –
и по субботам, и по воскресеньям.
тронется лёд с оглушительным треском...
кажется, тезисам вреден апрельским
воздух шальной в Петрограде весеннем.


Конкурсная подборка 23. "Spazieren gehen". Автор - Качур Виктория, Москва (Россия).

Шарикоподшипниковое

рядом с домом асфальт весь растрескавшийся, щербатый,
а дорожки, что в парке, посыпаны мелким щебнем.
ты совсем не такой, как знакомые мне ребята,
ты мне кажешься удивительным и волшебным,
два подшипника мне показывал: вот, мол, глянь их,
ты котлеты из дома таскаешь бродячей псине,
а ещё у тебя много шариков есть стеклянных –
белых, жёлтых, зелёных, розовых, даже синий!
в глубоченных твоих карманах полно сокровищ,
хулиганом тебя почему-то зовут соседи.
ты меня ненадолго отпустишь – и сразу ловишь,
нелегко научиться ездить на велосипеде,
никогда на меня не смотришь, как на дебила,
я свалилась, кровь потекла, заблестела лаково.
говоришь: не реви, фигня, коленку разбила,
подарю тебе шарик, только чтобы не плакала.
поднимаюсь, подошвой по тротуару шаркнув,
ошалев от восторга, так и стою разиней:
ведь в карманах твоих почти полусотня шариков,
какова вероятность, что ты достанешь синий?


Конкурсная подборка 63. "Ненужное". Автор - Назаров Александр, Санкт-Петербург (Россия).

Не сбылся

За всё, за всё тебя благодарю,
рассыпанный дождём по октябрю,
разбросанный листвою по аллеям,
где ты пройдёшь – и не найдёшь следа
того, что я не сбылся навсегда
и не зову, не плачу, не жалею.

За всё, за всё. Не помня ни о чём,
что в мудрых книгах второпях прочёл,
ведь думалось, что стоит торопиться
наприобщаться к мудрости людской,
чтоб к старости на всё махнуть рукой
и в печке жечь бессмертные страницы.

За всё. Я выпивал на брудершафт,
какой ни украшай меня ландшафт,
я ни уму, ни сердцу, ни желудку,
ни длани мужика, ни ушку дев,
я на юру торчал, остолбенев,
а мимо пёрла жизнь по первопутку.

Зима, зима. Какая там зима
засыплет грязным снегом задарма,
мир сделав инфернально незнакомым,
и, в сотый раз собой переболев,
прекрасны, как классический балет,
мы выйдем в жизнь, не выходя из комы.

Спасибо, сочинитель записной,
мы обнажимся раннею весной
гольём ветвей в засохших струпьях почек,
помётом слов на скверном языке
полезем в жизнь неведомо за кем,
мы знать не знаем, он хотеть не хочет.

И всё ж таки, нам это не впервой,
одевшись первозданною листвой,
перекликаясь с вечностью по-птичьи,
ропща душою в крапинках заноз,
поверим, что сбываемся всерьёз,
пускай в неподобающем обличье.

Хоть как, хоть как, но как-нибудь не так,
а как прожженный конченый чудак,
взмахнуть ветвями, захлебнувшись высью.
Оставь мне вечность
по
ра
же
ни
я,
ведь вы сбылись, и мы – уже не я...
А всё-таки прекрасно, что не сбылся.


Конкурсная подборка 67. "Вера в Верону". Автор - Батхан Вероника, Москва (Россия).

Вера в Верону

Хмурый Ромео водит такси с вокзала
К римскому амфитеатру, затем в отели.
Холит туристок в теле, среди недели
Носит камзолы, шитые шелком алым
И повторяет сказки – о пьяных вишнях,
Белом шиповнике, выросшем из гробницы,
Ласково гладит взглядом, сулит присниться
Брезгует чаевыми, считает лишним
Тешить изгибы плоти – душа девчонки
Вот та награда, которая стоит драки
Алые маки щек, золотые флаги
«Аве, Ромео» стучат костяные четки.
Пусть уезжают – каждая с розой в сердце,
Каждая – дама очень большого света.
Счастье дается даром – скажи, Джульетта,
Официантка в баре «куда бы деться».
Розовым маслом пахнут тугие косы,
Бедра колышутся словно волна прилива...
Как ты красива, милая, как красива!
Бегаешь кроссы, не задаешь вопросы,
Смотришь в глаза старому дяде Джонни
(Семьдесят два, сахар и бычий клапан)
Видишь мальчишку – он еще утром плакал
Воображая Джулию на балконе.
Капли любви в горьком прохладном эле.
Датский король был бы тобой доволен,
Как и любой – рокер, моряк и воин.
Выпили пива «счастье» - и улетели.
Ближе к рассвету Джульетта бредет в мансарду,
Дома Ромео – храпит как тюлень на пляже.
Тень занавески по штукатурке пляшет,
Розы растут, запах плывет по саду.
Ближе к закату будет крепленый кофе,
Сладкие поцелуи со вкусом вишни.
Видел бы нас с тобою шутник Всевышний –
Отнял бы счастье мигом – он в этом профи.
Нам удается жить. Тасовать туристов.
Верить в Верону, гравий, вороньи страны…
Слышишь шаги на лестнице? Донна Анна
Гостя с вокзала снова ведет на пристань.


Конкурсная подборка 83. "Ещё раз". Автор - Михеев Александр, Торонто (Канада).

В Караганду

     Чтоб не провалиться в "o muerte"
      А.Столетов

Где мистраль заходит за сирокко,
На дороге — камень-алатырь.
Перед ним геракл одинокий
Разбирает чуждую латынь:

"Как пойдешь направо — morituri,
Как пойдешь налево — всё ништяк."
(У него пятак по физкультуре,
А по иностранному — трояк).

Волнами плюётся галльский берег,
Воин притомился, что-то ест.
Козерог с капустой из америк
Пишет мейлы — как там lupus est?

Lupus est, пожалуйста, не каркай
И не вейся, кипиш не гони.
Нам латынь, как мёртвому — три парки,
Словно Зевсу — Anno Domini.

Путь не поспевает за прогрессом.
Lupus est-ы кушают и в лес.
Выйдешь в космос — будешь Геркулесом.
Выйдешь в люди — будешь Гриша Лепс.

Надпись размывается на камне:
Ubi bene — или — spiro dum?
Выпей с горя, пушкин, ну куда мне?
Взять кентавра и — в Караганду!


Конкурсная подборка 322. "Имена и люди".

Дом умирающих

Когда закат серпом луны зарезан,
И слита кровь в небесные ковши,
Ко мне в палату входит мать Тереза
С ножом для книг и с книгой для души.

Снимает кожу слой за слоем с тела
До места, где действительно болит.
И ртутью растекаются по стенам
Разбитые термометры молитв.

Вокруг неё плебеи и плейбои,
Да ангелов шаги и голоса.
Она моей не понимает боли,
Как древние не знали колеса.

Ползут слова по моему предплечью -
Уже не яд, но всё ещё не йод.
То добрые медсёстры человечьи
Вытравливают байки про неё.

Да все мы здесь, раздетые до пульса
Уверенным движением ножа,
Где каждый стон на грани богохульства,
А каждый крик на грани мятежа.

И длится ночь к неумолимой дате,
И со стены вещают письмена,
Что нам иной не будет благодати,
Чем та, которой делится она.




chemp2021_150


cicera_spasibo

.